Неприятный, скользкий тип. Как его могли назначить директором и негласным отцом всех деток, которые здесь находятся?! Вместо того чтобы рассказать, как она жила тут все эти два года, он старался узнать, кто мои родители, каково их материальное положение и сколько они готовы заплатить, чтобы нам разрешили Соню забрать к себе.

Продажный подонок! Он так всех деток продает?! Кошмар! Соню срочно надо вытаскивать отсюда!

Так, стоп! Она сбежала, и сейчас я должна попробовать ее найти, и если не справлюсь с этим в ближайшее время, то и Саше нет смысла приезжать.

Огибаю здание приюта, прохожу сад, после кустарниковые заросли и подхожу к забору, за которым скрылась беглянка.

— София, — громким шёпотом произношу я. Глупо, но первый порыв — попробовать до нее докричаться — я не смогла подавить.

Давно я не лазила по заборам, пора вспомнить свою молодость. Перебрасываю ремешок сумочки через плечо и шею и взбираюсь на забор, благополучно перелезла и спрыгнула на землю все стен приюта.

Пригнулась и иду в том направлении, куда она сбежала.

— Соня, Сонечка? – слышу Андрея, который ее активно зовет.

«Черт! Лишь бы найти ее раньше!»

Пригнувшись, следую вдоль забора и продолжаю тихо ее звать. Дальше начинается лес. Черт, если стемнеет, я не смогу оттуда выбраться.

Вдруг меня хватают за руку и дёргают в сторону.

9. Глава 9

— Не ори! Тсс.

— Софа, ну слава Богу. Так ты тут? Зачем? Почему не убежала?

— Заткнись! Не то нас обнаружат.

Весомый аргумент. Я возмущена ее обращением ко мне, но все же молчу, с решением, что после выскажусь.

Так, согнувшись в три погибели, мы просидели под кустами больше часа. Каждый раз сжимаясь, когда голоса становились ближе.

Ноги затекли, руки не слушались, а мы все продолжали находиться в одном и том же положении, так как с разных сторон по-прежнему доносились отголоски ищеек Андрея, активно зазывающих Софию выйти из укрытия.

Наконец начало темнеть, просидев еще полчаса и дождавшись кромешной тьмы и тишины, я решилась заговорить:

— Ну, теперь-то мы можем выйти, вроде они все вернулись обратно в приют.

— Чтобы точно удостовериться, посидим еще минут десять, - последовал ответ от нее.

— Черт, Софа, у меня уже болит все тело.

— Не ной., — строго выговаривает мне, а после еще тише и с болью в голосе, произносит, — У меня тоже. Но я лучше потерплю еще немного, чем вернусь туда.

— Почему не бежишь куда-нибудь? Зачем отсиживаешься тут, под кустами прямо у стен приюта?

—Думаешь, самая умная?

Молчу, не хочу ссориться. Жду, когда она сама ответит на мой вопрос. Тяжело вздохнув, она произносит:

— Каждый раз, когда я убегала по улицам или пряталась на окраине леса, меня ловили. В этот раз я такой ошибки не допущу. Главное, чтобы не нашли до темноты, а после… я присмотрела заброшенный дом, там побуду несколько часов. А завтра с утра автостопом уеду домой.

— Это куда?

— Ты таких названий не знаешь, это далеко от столицы.

— Может, перестанешь уже дерзить, мелкая? Лучше скажи, когда можно встать, если, конечно, я ещё смогу это сделать.

— Думаю, уже можно.

Выползаем из нашего укрытия. Мышцы ноют, каждое движение отдается болью. Еле распрямив ноги, стараюсь сделать массаж, но проблема в том, что и руки отказываются слушаться. Больше часа сидеть в одном положении для моего тела оказалось трудной задачей.

Смотрю на Софию, а она просто легла на спину и смотрит в небо.

— Эй, чего разлеглась, разве не надо уносить отсюда ноги? — поднимаю голову и смотрю вверх. — Даже неба не видно из-за деревьев, куда ты уставилась?

Все это время мы продолжаем перешёптываться и даже наши небольшие склоки ведём в той же манере.