Дверь держится на одной петле и паре торчащих шурупов. От моего прикосновения, она неприятно заскрипела.

«Черт! Выдержать бы здесь хоть пару часов!»

Включила фонарик телефона и прошла вглубь дома.

А внутри он больше, чем показалось поначалу. Длинный коридор, несколько дверей вдоль него открывают вход в разные комнаты. В первой — у разрушенной стены стоят шкафы, на прогнутых полках которых хранились старые папки с документами. Столы и стулья сломаны. Скорее всего, эта комната служила кабинетом. Захожу в другую — большую залу с прожжённым полом. Вглубь идти не рискнула и пошла осматривать дом дальше. Третья комната — сразу видно — спальня. Двуспальная кровать по центру полностью поросла зеленью, как и кресло рядом, потолок обвалился, и видна крыша чердака. Кошмар.

Я уже знаю, что София рядом, просто потому, что под ее ногами столько всего трескалось и шум разносился по всему дому. Она уже отошла от своей истерики, успокоилась и, проанализировав мои слова, следом зашла в дом

— И здесь ты планировала провести целую неделю? Ах да, почему именно столько?

По тону, которым она мне отвечает, понимаю, что оказалась права.

— Других вариантов нет. Полиция всегда возвращает в приют, жители тоже нас недолюбливают, поэтому сдают. А насчёт времени, я случайно встретила соседа своего, дядю Юру, — ее голос теплеет, когда она о нем вспоминает, — Он сюда доставку товаров осуществляет, оказывается. Первым признал меня. Раньше не думала об этом, поэтому не просила. А вчера, разыскав его, уговорила забрать меня с собой. Но он не смог, обещал приехать через неделю, и тогда точно уеду.

— А в чем срочность? Почему не подождёшь недельку в пансионе?

— То есть для тебя в порядке вещей то, что ты увидела сегодня днём? — начинает снова закипать Соня, — Что меня унижают, избивают…

— Нет, но неужели с этим ничего нельзя сделать? Дать отпор? Ты тут около двух лет, не завела еще подружку, с которой можно объединиться и врезать этой Галочке?

София уже начала по новой вскипать, но после моих слов прыснула со смеху.

— Галочка? Слышала бы она, как ты произносишь ее имя, — а потом более серьезнее добавляет, — Галя — это полбеды. Есть кое-что и посерьёзнее.

Молчу. Жду, пока она продолжит свой рассказ, но этого не происходит.

— Почему ты уверена, что нас здесь не обнаружат? — меняю тему. Она не готова мне открыться, и я понимаю ее.

— Это место мало кто знает, да и оно пользуется дурной славой. То приведения, то изнасилования, а то и убийства, — и говорит это все таким обыденным тоном, как будто погоду рассказывает.

Поворачиваюсь к ней в шоке. Свечу фонариком прямо в лицо.

— А теперь объясни, чем это место может быть безопаснее твоего приюта? Я жуть как боюсь покойников, не говоря уж о насильниках и убийцах.

София смеётся так искренне и просто. Ее глаза проясняются, из них уходят печаль и тревога.

Понимаю, что мне нравится видеть эту девочку именно такой.

Мобильный загорается и на экране высвечивается лицо Саши.

София вновь «встаёт в оппозицию» и гневно поглядывает то на меня, то на телефон.

— Слушай, это мой лучший друг, он вытащит нас отсюда, поняла? Уедем в Москву, а после отвезём тебя домой? Согласна?

Телефонная трель не прекращается, но я не принимаю звонок, жду согласия Софы.

Она сначала кивает, а после произносит:

— Согласна, если все будет именно так, как ты сказала только что.

— Окей.

Телефон повторно загорается, и я сразу жму на зелёный кружок, что высвечивается на экране.

— Да, Саш… Да, все хорошо… Отлично. Ждём тебя тогда. Где мы? Э… слушай, давай я включу геолокацию, и так ты меня найдёшь. Это заброшенный дом недалеко от самого городка. Хорошо, все, ждём.