А потом случилось чудо. Она ухватила углы подушки через ткань наволочки и вывернула встряхнув. Расправила нашитую ткань так, что стало аккуратно. Плюхнула подушку на застеленный матрас.

– Хватит издеваться над ней. Ну не умеет девка ничего делать по дому. Что теперь? Все такие хозяюшки прям, или тоже доставку еды иногда заказываете? Такие все работящие, что аж противно. – Я прониклась благодарностью к незнакомой пассажирке, а та повернулась ко мне. – А ты тоже хороша. Мы ж не в лесу. Чего не поняла – спрашивай. Поможем, подскажем. А то и до утра не управимся.

Женщина двинулась к мешку с постельным бельём и, выудив простынку, кинула её мне. В комнате снова стало тихо. Только шелест ткани и редкие фразы нарушали тишину. Мы работали слаженно, пока мужчины не принесли одеяла.

Они были настолько колкими и неприятными, что даже брать их в руки было противно. Клетчатая ткань, была похожа на валенки, коричневого цвета. Её надо было вставлять в пододеяльник.

Не знаю, случайно или нет, но мне именно их и вручили. Лена передала сначала колкое одеяло, а потом пододеяльник. Я отошла в угол. Решила, что рассмотрю конструкцию белья. Если что-то не пойму, спрошу у спортсменки в синем.

Развернув пододеяльник, я сразу поняла, что мне достался бракованный экземпляр. Прямо посередине ткани зияла огромная круглая дыра. Кто и зачем её вырезал, я не знала, но понимала, что так быть не должно.

– Можно мне пододеяльник заменить? У меня порванный.

В комнате сначала стало тихо. Потом женщины начали смеяться. Они тыкали в меня пальцами и хохотали. Хмурая спортсменка взяла меня за руку и вывела в коридор.

– Эти не угомонятся. Так и будут над тобой подтрунивать. Я сейчас найду тебе дело в другом месте, а то ещё слёзы придётся утирать.

Спортсменка потащила меня по коридору, заполненному снующими туда-сюда людьми. Выхватила из потока местного дяденьку, тот что-то сказал ей и махнул рукой в сторону ближайшей двери.

Девушка меня затащила в небольшую, отделанную ужасным белым кафелем комнату.

– Сейчас мужчины вернутся с мороза. Завари им чай. Кружки и электрический чайник в коробке на дальнем столе. И давай, не робей тут.

Она хлопнула меня по плечу и умчалась обратно. А я осталась разбираться с чаем. Осмотрела пустую комнату с рукомойником. Но ничего, кроме ящика с эмалированными кружками и чайником, не нашла.

На столе ещё был коробка с квадратными, похожими на туалетную бумагу, пакетиками. Они подозрительно пахли и были сшиты в ежиную ленту. Заварки не было, бутилированной воды или крана с фильтрованной тоже.

Чтобы не терять время, я вытащила из ящика кружки, поставила их аккуратными рядами. Решила, что как только принесут заварку и воду, тут же сделаю чай. В общем, осталась собой довольна и улыбалась, когда в комнату ввалились мужчины.

Мужчины громко топали, хлопали руками, сбивая налипший снег. Старались согреться. Один из них, лысый и кругленький, как колобок, быстро снял пуховик и шмякнул его на железный стол у стены.

Он очутился возле ряда эмалированных кружек. Замер. Взял одну из них в руки, словно проверяя, что она пустая. Повернулся ко мне с обиженным выражением лица.

– Хозяйка, а в чём прикол? Где чай?

– А чая нет. Сейчас принесут воду и заварку, я вскипячу и налью вам.

– Воду? Иван Васильевич обещал воду?

К нам протиснулся, снимая на ходу бомбер, Роман Гранин.

– Нет, никто не обещал. Просто тут совершенно пусто. Ни кулера, ни фильтра нет, а вода только из-под крана. Да и заварки нет.

Роман скользнул к коробке с бумажными пакетами, к крану, включил воду. Оттуда, фыркнув, полилась достаточно бодрая струя.