«…Привели всю роту, поставили скамью длинную, явились палачи-солдаты с ужасно длинными мокрыми розгами, и за ними не замедлил прийти и главный капитан Свечкин; вызвав меня и Зенича на середину, велел прочитать указ. Куря сигарку, он мигнул нам, и я первый повалился на скамью. Не помню, что я чувствовал, пожар, огонь, боль, но к счастью, сробев, я мало подавал голосу: меня кончили и сняли. Но ужас был Зеничу; несчастный кричал во всю глотку, и его, как имеющего хороший голос, по словам капитана, секли без пощады; считавшие по обыкновению удары прочие кадеты сказали, что мне 80, а Зеничу 533 удара были наградою за любопытство…»[73]

Все же такие наказания являлись событием экстраординарным. Обычная же, повседневная жизнь в Доме укладывалась в рамки режима, определенного Высочайшим указом для всех кадетских корпусов того времени: подъем в 6 часов утра, общая молитва и первый завтрак – в 7 часов утра, начало занятий в классах – в 8 часов, в 11 часов – второй завтрак, после него – внеклассное приготовление уроков и прогулка, в 2 часа дня – обед, с 3 до 6 часов – снова занятия в классах, затем – прогулка, в 8 часов вечера – ужин, после 9 часов – общая молитва и сон.

Занятия в классах имели вид лекций, каждая из которых длилась около полутора часов. Одну лекцию от другой отделял перерыв в десять минут. Кое-что известно и о том, как распределялась учебная нагрузка. Например, в 1812 году в Императорском военно-сиротском доме кадеты занимались немецким языком 15 часов в неделю, арифметикой -16,5 часа, русской грамматикой -18 часов, русским чтением и письмом -15 часов, рисованием – 6 часов[74].

Таким было расписание в будние дни в течение всего учебного года, который продолжался с середины августа до середины июня. Кроме летних каникул, когда малолетних кадетов распускали по домам, а кадетов строевого возраста вывозили в лагеря, существовали еще и каникулы рождественские и пасхальные.

На питание каждому кадету казна отпускала в день 12 копеек, что в год составляло 45 рублей 80 копеек. Эта сумма была не очень большой. «Нас хоть голодом не морили, но и досыта не кормили», – вспоминал один из воспитанников кадетского корпуса Александровской эпохи. Традиционным был первый завтрак – чай с булками. На второй завтрак обычно готовили кашу. Обед зависел от церковного календаря: в пост – постные щи, в мясоед – щи с говядиной или свининой. Весьма существенным дополнением меню служили пироги. Их пекли много и с разной начинкой: с кашей, грибами, рыбой, творогом. Из напитков, кроме чая, на столах постоянно находился квас. Потому на кухне Дома трудились 6 квасников и 20 хлебников (пекарей) из отставных солдат-инвалидов с окладом 15 рублей в год…

Многие выпускники кадетских корпусов вспоминали об этих заведениях с большой теплотой и признательностью:

«Дознано, что везде, даже в самом посредственном учебном заведении, можно многому научиться; то же самое могу сказать положительно о 1-м Кадетском корпусе, хотя в мою бытность там бывали учителя, получавшие не более 150 рублей ассигнациями жалованья в год, – писал барон А.Е. Розен, носивший кадетский мундир в 1815–1818 годах. – Деятельность ума и тела, умеренность и простота в пище, единодушие в товариществе – вот главные рычаги на подъём и перенесение житейских тяжестей, к этому всему с детства приучаются офицеры из кадетов. В кругу, таком многочисленном, разнонравных и разноплеменных юношей, открывается в малом виде вся предстоящая жизнь общественная. Уже тогда можно было предугадывать и предвидеть способности и качества юных товарищей, моих ровесников…»