– Послушай, – игнорирую вопрос любопытного мальчугана, – может ты позовёшь маму или папу и уже они мне объяснят, где живут Клыковы?

– Я и сам большой и могу показать, – надулся малыш, – Идём, – с важным видом засунул ручки в карманы джинсиков и пошёл вперёд.

– Нет, так не пойдёт, – остаюсь на месте, – тебя могут потерять. Не хорошо маму и папу волновать. Ты лучше расскажи, я сама дойду.

– Хорошо, – подумав, произнёс паренёк, – Вот эта тропинка, – указал направление, – ведёт к их дому. Тут недалеко.

– Спасибо, – благодарю такого не по годам серьёзного мальчугана и, собрав всю волю в кулак, ступаю на больную ногу.

Мысленно крою матом Ленку, себя и всю ситуацию в целом.

«Да чтоб я ещё когда-нибудь? Да ни в жизнь!»

Подъём на высоченное крыльцо, надеюсь того дома, был подобен восхождению на Эверест. Столько сил приложено, что, если это даже не тот дом, сяду прямо на порог и никуда не пойду. И не важно, что со мной после этого сделают. Я дошла до той точки, когда всё по барабану.

Некогда белый кроссовок, казалось, скоро треснет по швам. Так по крайней мере я сейчас ощущаю ногу. Опираюсь плечом о косяк двери и стучу. Ни движений, ни окриков. Тишина. Повторяю, нехитрые движения. Дверь резко отворилась, и я едва не треснула полбу подругу.

– Надя? – удивлённо выдохнула она и быстро глянула себе за спину, – Ты как здесь…

– Оказалась? – перебиваю её, – Это та ещё история. И учти, – тычу пальцем подруге в грудь, продвигаясь вперёд, прямо на девушку, – с тебя тоже подробный отчёт.

Она, растерянно оглядываясь, пятиться и зажимает нос пальцами. Некий жест аристократа по отношению к черляди.

– Ванна где? – сама поражаюсь своему рыку.

Видимо точка невозврата пройдена, и я на пределе. Вообще-то я не неженка и, проживя в деревне большую часть жизни, во многих ситуациях бывала, но вот в такой, никогда. А самое обидное в том, что меня предупреждали, так что винить некого, я сама во всём виновата.

Жест подруги хлестанул по нервам, разрывая душу на тысячи частиц. Неужели я ошиблась в ней? Неужели нечто другое приняла за дружбу? Более гадко я не ощущала себя никогда.

Лена нерешительно подняла указательный пальчик вверх и положила его себе на правое плечо, указывая тем самым направление.

– Там, – кое как выдавила она, – под лестницей, – добавила заикаясь, искоса глядя себе за левое плечо.

– Елена? – раздался требовательный, мужской голос, – Там, что скунса принесло? Кто это?!

Выступил, как полагаю из гостиной, рослый, молодой мужчина, ширина плеч которого наверняка достигает метра. Голубые глаза, смотрят с подозрением, ноздри крупного носа раздуваются, что паруса на ветру. Сила и власть, излучаемые им, задевают неведомые струны души, подталкивая опустить взгляд и склонить голову. Непременно восхитилась бы данным экземпляром, но не в этот раз.

– И вам добрый день, – оскаливаюсь, глядя прямо в глаза экземпляра и ковыляю мимо, – Лен, – у дверей ванной комнаты, вновь обращаюсь к подруге, – одежду, дай.

4. 4

Тепло, уютно и хорошо. С блаженством выдыхаю и открываю глаза. Потягиваюсь. Чуть приглушённая, но всё же боль в ноге, заставила опомниться и резко сесть. Память услужливо напомнила о вчерашних злоключениях, а также о том каким образом я оказалась в этой постели.

Не буду рассказывать, как, не смотря на усиливающийся озноб, я тщательно оттиралась и мылась, а больная нога не давала нормально стоять. Даже в том, как я в Ленкиной пижаме выходила из ванной комнаты нет ничего интересного. Интересно то, что у самих дверей ванной меня ждала вовсе не подруга, а высоченный, хмурый брюнет.