– Да не, – махнул рукой водитель, – Обычное закрытое поселение. Люди в нём чуток странные, а так нормальные ребята. А у тебя то, там кто? Смотри чужаков они к себе не пускают.

– Надеюсь не секта, – буркнула я и чуть громче ответила, – Подруга моя оттуда. Вот, думала, навещу, – развожу руками, – Сюрприз сделаю.

– Охо-хо, – хохотнул мужчина, а его коллеги подхватили, – Сюрприз не про них, – продолжил отсмеявшись, – Послушай совета, девонька, садись на электричку, пока ходят, и езжай обратно.

Проговорил и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

«Ну и как быть? Послушать совет или ещё, что придумать? Вот только что?»

– Кстати, мужики, – будто услышав мой мысленный вопрос, заговорил долговязый водитель, – деваха напомнила. Семёныч нынче гуляет, так что надо решить, кто сегодня у бара дежурит.

– Что за радость у него такая?

– Да из посёлка этого, Волки, заказали ему полсотни овец. Мишка говорил на два договорились. Повезёт то он.

– Живьём?

– Они других не берут.

– И на кой им столько?

Мужики продолжали горланить, а я, получив информацию, пошла действовать. Дело за малым, нужно найти фермерское хозяйство этого самого Семёныча. О конкурентах мужики не обмолвились, значит он здесь один, ну а колхозы, как известно, давно повывелись.

Бабки на рынке знают всё. Вскоре и я уже знала куда податься, на чём доехать, ну или как дойти. Три километра от города фигня, а по городу автобус, так что вперёд.

«Ох, подруга, ждут тебя пытки с пристрастием».

2. 2

– Да чтоб тебя, – ругаюсь, вставая с мокрой от дождя земли, – Ох, не-ет! За что мне всё это?

Мало того, что пока я шла пошёл дождь, так надо было задницей приземлиться на единственную на всей дороге коровью лепёху.

«Ну вот спрашивается, за что мне это?»

То, что у меня сейчас на пятой точке и на пояснице даже трогать боюсь. Осталось сжать зубы, зажать нос и топать дальше. Плохо, что на пассажирское сиденье теперь рассчитывать не стоит.

Следующим невезением стало то, что фургон, который стоял у зданий ферм и, который я заприметила ещё до лепёхи, тронулся и, судя по повороту впереди, мимо меня не проедет. Но я не сдаюсь, ведь не зря же меня назвали Надеждой. Так как я всё равно в дерьме и за внешний вид переживать уже не стоит, срезаю угол поворота прямо по кустам, что плотными рядами расположились между двух дорог.

Бегу и понимаю, что не успеть, но я лишь удваиваю усилия. Ветки кустов цепляют джинсы и лёгкую куртку, слышится треск ткани, а я, сжав зубы, продвигаюсь вперёд. Одна радость, что с таким же остервенением эти кусты смахивают дерьмо, которое размокая под дождём норовит впитаться в мокрую ткань джинс и ветровки.

Пара метров до дороги и фургон проезжает мимо.

– Стой! – всё же кричу ему вслед, но всё тщетно.

Сквозь пелену дождя вижу, как он показывает поворот и вскоре скрывается за деревьями.

– Да что б тебя, – вновь сетую на ситуацию и опёршись руками о колени перевожу дыхание.

Кажется, слышится скрип тормозов и звучание двигателя останавливается. Характерное тарахтение стоит на одном месте. Не раздумывая, срываюсь с места и срезаю следующий поворот.

Не вериться, но удача наконец сжалилась и, пусть ненадолго, но всё же показала свой лик. Водитель фургона решил, что-то проверить, ну а я, пользуясь случаем, подбегаю и ныряю под тент.

Овцы жалобным блеяньем огласили моё присутствие, но водитель лишь хлопнул по кузову и прикрикнул на них.

«Всё, пока можно выдохнуть. Ой, нет, пока лучше не дышать».

Отвоевав у кудрявых угол, устраиваюсь в нём и приоткрываю тент. Мне нужен обзор и свежий воздух. По мере движения становиться темнее и это может означать только одно. Лес сгущается. Довольно высокий и толстый лес. Не видно ни одной вырубки, что подтверждает его заповедность. В своём бы районе за время поездки насчитала бы уже вырубки три, не меньше.