Поджатые в досаде губы Макса говорили о том, что смена моего настроения не прошла незамеченной, но надо отдать ему должное, он не вспылил, как бывало раньше («Боже, неужели это мне когда-то нравилось?»), а осторожно усадил за стол и отошёл к окну. С полминуты разглядывания вида за окном, повернулся и с раскаяньем в голосе и взгляде вновь обратился ко мне:

– Надь …

Звонок в дверь снова прервал его.

– На этот раз кто?! – раскаянья и миролюбия, как не бывало.

Молча пожимаю плечами, после чего Макс срывается с места и устремляется к двери.

– Кто? – слышу его с раздражением вопрос через дверь, а после обращение ко мне, – Ангелину Петровну знаешь?

– Ох, – встрепенулась я, – Это хозяйка квартиры.

Пока, в попытке встретить хозяйку, вставала из-за стола, прозвучал щелчок замка и она сама зашла на кухню.

– Надежда, – недовольно обратилась она ко мне, – Как это понимать? То неделю не открываете, то вообще неизвестно кто встречает. За аренду платить собираетесь? Я пошла на уступки, но второй месяц уже скоро пройдёт. И кто это? – указала на входящего Макса.

Грузная женщина, протиснувшись между столом и холодильником, уселась на стоящий там табурет, поставила свою сумку на колени и в ожидании взглянула на меня.

– Эм, – замялась я, так как, в связи с поездкой, денег для оплаты у меня не хватает и обсуждать при Максе это не хотелось, – Ангелина Петровна нам надо …

– Максим, – перебил меня Макс, – Я брат Нади, – улыбаясь во все тридцать два, обратился он к хозяйке, – простите за задержку. Дело в том, что Надя попала в аварию и всю эту неделю лежала в больнице, даже защиту пропустила. Но вы не волнуйтесь, теперь я здесь и готов не только позаботиться о ней, но и оплатить задолженность. Более того оплачу на шесть месяцев вперёд. Назовите пожалуйста сумму.

– Ох, как же так? – Ангелина Петровна вмиг сменила гнев на милость и кокетливо улыбнулась Максу, – Как же ты теперь, милая? – мельком глянула на меня и тут же потеряла ко мне интерес. Теперь большей степени её интересовал платёжеспособный субъект, – Как здорово, что существуют такие братья. Не то что мой, всё счастье на дне бутылки ищет.

– Чай? – растянул улыбку Макс.

– Нет, не надо. Давайте лучше к делу. Стол смотрю занят, – указав на занимающую полстола пиццу, Ангелина Петровна попыталась встать. Не преуспев в этом, протянула руку Максу, – Молодой человек, будьте добры.

Он вмиг подоспел и помог женщине встать.

– Не будем мешать, Наденьке. Пройдёмте в зал, – продолжила хозяйка квартиры, беря Макса под руку и уводя его.

«Вот бы и из квартиры увела, – забурчало нечто во мне. Обидно, честно говоря, когда к тебе вот так вот, вмиг теряют интерес, – Ох, скорее бы оба ушли. Блин, теперь ещё и Максу должна.  Эй, судьба, или удача, не знаю, как тебя там, могла бы ты хоть раз побыть на моей стороне, а?»

Когда Макс, распрощавшись с хозяйкой, вновь переступил порог кухни, я доедала четвёртый кусок пиццы. Ненавистный мне режим хомяка продолжается. Вечно, чтобы унять душевный раздрай или обдумывая что-либо тяну в рот всё съестное, причём вкус не важен. Хомячу абсолютно всё. А самое обидное в том, что Макс эту мою черту прекрасно знает. И осознание этого, спокойствия не добавляет.

– В сухомятку хоть не жуй, – пробормотал он, ставя предо мной давно налитый, потому уже остывший чай, – Ах прости, ты же только горячий пьёшь, – забрал чашку и вылил содержимое в раковину. Между прочим, нажал кнопку на чайнике, после чего тот вновь зашипел.

– Надеюсь это все посетители?

Макс снова заполнил чашки чаем и присел за стол.