Вечер и пол ночи прошли мимо меня. В том смысле, что проснулась я только в четвёртом часу ночи и уснуть уже не смогла. Дальше развлекала себя фильмом и уничтожением припасов в холодильнике. Всё что угодно, только бы забыть события минувших дней. В итоге к девяти дня холодильник был пуст, а это значит, что пора за продуктами. Ещё бы, как обещала доктору, отметиться в местном травм пункте и, верх везения, съездить в деканат, но здесь, как ни крути, нужна подмога. Поэтому придётся обзванивать сокурсников, может кто и проникнется.

Никто. Никто не ответил.

«Ну да, что это я. После обмывания диплома, кто в девять утра ответит. Придётся на обеде перебиться пиццей».

Обещанную через час пиццу, чтобы сэкономить доставщику время, я ждала у самих дверей. Поэтому, когда раздался звонок в дверь, не задумываясь открыла её и очень удивилась, наткнувшись на здоровенный букет алых роз.

– Прости, – раздался голос за ним.

– Макс? – вскликиваю в удивление, – Но как…

– Тебя нашёл? – перебил меня он, выныривая из-за букета, – Забыла с сыном кого я дружу? Ну так что, пропустишь?

– Зачем? – пытаюсь сложить руки на груди, но из-за больной ноги и резкости движения теряю равновесие и едва не падаю.

Букет оказывается на полу, а я в объятиях Макса.

– И когда ты успела стать столь упрямой? – его вздох.

– А я всегда такой была, – пытаюсь высвободиться от объятий, – просто, кто-то не замечал.

– Тш, – усилил хватку Макс, – Давай пройдём и по-хорошему поговорим. Показывай, куда?

Не дожидаясь ответа, прошёл в комнату и опустил меня на диван. Присел рядом.

– Надь, позволь объясниться, – заговорил он, но звонок в дверь прервал речь.

– Это пицца, – дёрнулась я встать.

– Сиди, – не позволил Макс, – я сам.

Встал и пошёл к двери.

– Деньги, – кричу в след.

– Сказал же сам, – недовольное бурчание в ответ.

Макс ушёл и очень долго не возвращался. Минут двадцать я прислушивалась к тому, как он расплачивается за пиццу, несёт её на кухню и начинает там бренчать. Характерный звук открывания холодильника, хлопанье дверьми шкафчиков, включение и выключение крана, бульканье и шипение чайника говорили о том, что сводный брат освоился и ведёт себя по-хозяйски. Меня это раздражало и одновременно нравилось. Успела уже наскакаться на одной ноге. Поэтому предпочла промолчать и переждать.

«Потерплю, выслушаю, выпровожу и больше не пущу».

– Как полагаю, на обед у нас пицца.

Макс вновь появился в комнате. Без ветровки и в, не знаю откуда взявшихся, мужских комнатных тапочках он выглядел так по-домашнему, что душу вдруг обдало теплом. Невольно вспомнились наши с ним, скажем так, хорошие времена. Будто и не было минувших лет, а самое главное, не было предательства. Будто все эти годы мы прожили бок о бок, вместе, одной семьёй. И пусть любви к нему по-прежнему не ощущаю, всё же чувство чего-то далёкого и родного разлилось в груди.  Сердце готово простить.

– Чем богаты, – отвечаю, держа строгость в голосе.

– Идём, – вздохнул Макс и подхватил меня на руки.

– Куда? – воскликнула я, – Поставь. Я сама.

– Ага, – буркнул он в ответ и перехватил поудобней, – Как только, так сразу. Сиди смирно, бегунья.

– Блин, – продолжаю возмущаться, – Да я так вообще ходить разучусь. То один, то другой.

– И кто это ещё такой наглый нашёлся?

Вопрос прозвучал задорно, но злость, выраженная в сарказме, хорошо прослеживалась, поэтому только что разлившееся в груди тепло сменилось изморозью холода. Напомнило, что с Максом расслабляться нельзя.

– Доктор, – отвечаю нейтрально, – До своей машины и из неё, до электрички.