– Ты первая, кто не визжит от восторга и не просит немедленно показать этих симпатяг, – мужской голос слышу, как из далека.

Смысл сказанного не сразу доходит до сознания. Но как только дошёл, вскидываюсь:

– Симпатяг? – переспрашиваю не в силах сдержать дрожь негодования в голосе, – Может быть. Вот только я прекрасно знаю в кого превращаются эти симпатяги в дальнейшем. Монстры! Вот кто они потом. Монстры, которые не задумываясь раздерут любого. Просто так, – пожимаю плечами. Истерика завладевает мной, – для забавы.

Слёзы застилают глаза. Шаг за шагом пячусь от Алекса. Он защищает волков и потому для меня предатель. Где-то в глубине души я всё понимаю, но конкретно сейчас усиливающаяся истерика не даёт обратиться к разуму.

Спустя годы я так и не смогла забыть увиденного. Как ни пыталась, но даже на собак не могу глядеть без дрожи. А в деревне они на каждом шагу. Наверно большей частью поэтому, не смотря на непереносимость, я и рванула в город. Макс был той соломинкой, за которую я ещё держалась, но он предал, и теперь родная деревня превратилась в пыточную, где радостные и горестные моменты слились в одну нескончаемую полосу уныния.

– Тш, – Алексу всё же удаётся подойти ко мне и обнять.

Исходящие от него тепло и уверенность в миг горячей лавой разлились по венам. С блаженством принимаю объятия, прикрываю глаза и расслабляюсь. Сколько длилось моё блаженство, не знаю, но:

– Елена мне рассказала о твоей трагедии, – заговорил глава, от чего моё сознание вновь приготовилось к обороне. Резко открываю глаза, – Прости, но такие повадки не свойственны волкам. Они не нападают просто так. И они не тронули тебя, значит не такие и монстры. Если бы ты рассказала всё, что случилось.

– Да пошёл ты! – отталкиваюсь от мужской груди и с яростью кричу, – Защитник хренов! Защищай кого хочешь, а в душу ко мне не лезь, понял? Комната моя где?

Алекс молча указал на дверь за моей спиной, попытался подойти, но я выставила руку, тем самым давая понять, чтобы не подходил. На это он так же молча показал на мою больную ногу.

– Сама, – рыкнула я и поковыляла к двери.

9. 9

Одиночество позволило успокоиться и взять себя в руки. Поведение своё оцениваю, как далеко не нормальное и единственным оправданием могу считать только то, что этот посёлок и этот мужчина будят во мне нечто неведомое. То, что почти удалось забыть.

Алекс приходил несколько раз, и мы даже приготовили вместе обед. Вернее, он готовил, а я развлекала его весёлыми историями из нашей с Ленкой студенческой жизни. По началу лёгкость общения давалась с трудом, но не трогая болезненные темы мы смогли нормально поговорить и даже немного подурачиться.

В тот день глава пришёл утром, я в это время наводила тесто на блины.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня.

Опять вздрагиваю, но на этот раз не от испуга, а от неловкости.

– Что, что ты здесь делаешь? – возмутилась, мысленно представляя в каком виде сей час предстала перед пред ним.  

Гостей не ждала и потому колдовала на кухне прямо в пижаме. А это короткие шортики и маечка. В добавок ко всему нечёсаные и торчащие во все стороны волосы я лишь чуть-чуть сгребла и закрепила в некое подобие культи. Как оказалось, одна щека и кончик носа у меня были выпачканы в муке. Вот в момент моего негодования Алекс и решил сфотографировать такую красивую меня.

Надо ли рассказывать, как я обрадовалась сему факту? Думаю, нет. Вот только о внешнем виде после этого я моментально позабыла и со сковородой в руках погналась за мужчиной, чтобы отобрать телефон и стереть сей компромат. Алекс подобно мальчишке бегал, уворачиваясь от грозного агрегата и заверял, что я получилась превосходно и мне нечего стесняться. Просил не утруждать ногу.  Я не уступала поэтому он в конце концов сдался и тяжело вдохнув протянул мне свой смартфон.