От негодования и недоумения, не обращая внимания на больную ногу выворачиваюсь из рук брюнета. Оказавшись на земле, делаю несколько шагов от него. Но и к подруге не приближаюсь.

То, что меня несут не к тому дому, я поняла практически сразу. Что-что, а стороны света определять умею. Так что понять, что меня несут на восток, а не на север, где расположен дом Ленкиных родителей, смогла понять без труда. Когда же на заданный вопрос, касающийся смены маршрута, Алекс прижал меня сильней и ускорил шаг, я поняла, что попала и конкретно так попала. Как выяснилось, эти двое решили поселить меня в доме главы.

– Надя, – Ленка виновато заглянула в мои глаза, но стояла на своём, – Прости, но это единственное решение. Я теперь живу с Сергеем. Мы только создали пару. Он. Он, – замялась она.

– Это я поняла, – огрызаюсь, – Не нужно подробностей.

– Мама моя в положении, – продолжала подруга, – В силу возраста, положения и характера…

– Посторонних не выносит, – помогаю, – И это понятно. Мне не понятно, почему он? Что в больнице меня нельзя было оставить? У вас же должны быть палаты. Здание то не маленькое.

– Палата есть, но там давно никого не было. Из-за тебя одной вызывать весь персонал? Прости, но не в эти дни. Праздничная неделя, как ни как.

– Я эти дни поживу в рабочем кабинете центра, – после моего глубокого вздоха заговорил глава, – Весь дом в твоём распоряжении.

Примирительный и мягкий тон мужчины сделали своё дело. Негодование ушло на задний план и вроде как заработали мозги.

«И чего это строю из себя капризную барышню? Мужик реальную помощь предлагает. Шмоток вон накупил. Сама же в больничной палате взвою подобно волку. И то, что припёрлась незваная тоже не стоит забывать. Как и то, что, если этот обалденный экземпляр мужского пола захочет со мной интима, так моё тело только радо этому. Даже мозг в коем-то веке солидарен с ним. И главный его аргумент в том, что, чтобы ни было, через два дня меня здесь уже не будет и с экземпляром этим я больше не увижусь. Решено».

– Я не вправе гнать хозяина из дома, – говорю спокойно, но чуть недовольства в голосе всё же оставляю, – Сам решай, как поступить. Спасибо за кров, – киваю на дом, – За обновки, – кивок на Ленку, держащую пакеты. Тут не церемонясь и, очень громко огласил своё недовольство, не получивший положенного завтрака, желудок, поэтому продолжаю, – И раз уж на то пошло буду рада сказать спасибо за обед.

Ленка залилась краской ещё в момент урчания моего желудка. Опустив глаза, она пыталась что-то сказать, но не успела, так как я уже вновь восседала на мужских руках. Ещё мгновение и я уже за обеденным столом в просторной и довольно светлой кухне.

– Мясо будешь? – тут же, коротко оглядев меня, спросила, хлопотавшая в это время на кухне пожилая женщина.

Удивительно. Она даже и глазом не моргнула на появление постороннего за столом. Получив мой кивок, довольно улыбнулась и напевая, какую-то песенку продолжила колдовать над сковородой.

– Саша, – между куплетами, не оборачиваясь, кинула она, – У твоей гостьи руки немыты. Твои тоже. Елена, даже не думай уйти не поев.

Худенькая и низенькая старушка порхала по кухне подобно, вьющей гнёздышко птичке. Её лёгкие движения не вязались с глубокими морщинами лица. Глядя на неё, создавалось ощущение, что время сыграло с ней злую шутку. В таком возрасте, судя всё по тем же морщинам, обычно еле передвигаются, а не порхают или поют песни.

«Вот бы и мне в её возрасте чувствовать себя так же».

Как только все расселись, и последняя тарелка оказалась на столе начался мой персональный ад. Как же я всё-таки ошиблась в предположении о непохожести пожилой дамы с представителями её возраста. Эта хитрющая и ужасно дотошная старушка, что следователь сыпала вопросами, узнавая всё: от любимого цвета, до, кем были мои пра-пра.