Полина опять поехала на метро, и от метро на автобусе. Мимо торговых центров, мимо гигантских новостроек. Перед подъемом на Пулковские высоты заметила справа на обочине шоссе невысокую светлую фигуру. На оставшийся за спиной у Полины город, сложив руки на груди, смотрел памятник Пушкину. Полине сразу вспомнились парящие над крышами пегасы, которые примерещились ей после несчастного случая, да так ярко, что она стала крутить головой, оборачиваться, но отсюда видна была только скучная, покрытая новостройками окраина. Она одернула себя: ну какие пегасы? Она же нормальный, взрослый человек, и вполне в состоянии провести четкую границу между вымыслом и реальностью.

Вышла возле Пулковской Обсерватории. Дома уточнила: Пулковское шоссе, 65 – это где-то здесь. Только где: здесь? У Обсерватории обширная территория, много старинных корпусов, разбросанных на аллеях большого парка. И потом: почему здесь? Кем ее сюда взяли? Размышления прервал телефонный звонок. Звонил Борис, и Полина, немного поколебавшись, не стала отвечать. Они так давно не виделись, столько всего можно было рассказать друг другу, что говорить вот так на бегу не хотелось. Полина решила, что как только решит все вопросы по поводу этого странного трудоустройства, то сразу и перезвонит ему. Оформление документов, наверняка, не займет много времени.

Возле утопающих в зелени старых каменных ворот, украшенных колоннами и барельефами, собралась небольшая экскурсионная группа. Полина тоже остановилась и стала слушать.

– …в середине девятнадцатого века было решено перенести Обсерваторию сюда, на вершину Пулковской горы, именно на нее пал выбор императора Николая I. Торжественное освящение первого здания состоялось в 1839 году. Тогда штат обсерватории состоял всего из четырех астрономов, директора и смотрителя. Теперь же здесь заняты более трехсот ученых, работающих во всех основных направлениях астрономии. Здесь изучают физику и эволюцию звезд, звездную динамику и небесную механику. А сейчас давайте пройдем на территорию.

Экскурсанты послушно потопали за девушкой, и Полина пошла следом за ними. За воротами было припарковано несколько автомобилей, но никого, кроме экскурсантов, не было видно. Асфальтовая дорожка вела к классическому зданию с белыми колоннами. Обогнав неторопливых туристов, которые поминутно останавливались, чтобы сфотографироваться, Полина подобралась к экскурсоводу и спросила:

– А вы не скажете, где здесь седьмой корпус?

– Седьмой? Нет, не знаю, – удивилась девушка. – Но вон то здание – это первый корпус.

Туристы потекли куда-то вправо. Полина отстала, оглядела столпившиеся вокруг древесные стволы и наугад двинулась по одной из аллей, в конце которой угадывалось какое-то строение. Странно, что экскурсовод не знает расположение корпусов. В любом случае, седьмой корпус должен быть где-то дальше от входа. Старинный парк шумел пышной летней листвой, заглушая гул несущихся по шоссе автомобилей, по дорожке метались тени волнующихся под ветром веток, и казалось, что город остался где-то очень-очень далеко. Здесь и пахло иначе: только свежей листвой и влажной землей. На Полину снова накатило чувство, что она что-то забыла, что-то неочевидное, упомянутое вскользь, но важное для нее. Она обернулась, но ни ворот, ни экскурсионной группы отсюда уже не было видно.

В конце аллеи в тени вековых деревьев стояло старое, обшарпанное, выкрашенное когда-то в желтый цвет строение. Оно было одноэтажным, но судя по размеру окон, потолки в помещениях были очень высокими. Крыша бугрилась полукругом – по ночам его створки раздвигаются, открывая астрономам обзор небесного свода.