«Изучают эволюцию звезд и небесную механику», – с уважительным трепетом вспомнила Полина кусочек подслушанной экскурсии. Зачем-то представила себе, что как раз на этой крыше она после несчастного случая и могла беседовать о своем трудоустройстве с молодым человеком в белой рубашке. И сама себя остановила: не стоило тратить время на обдумывание событий, совершенно невозможных с точки зрения логики и здравого смысла.

Небольшая табличка на двери сухо сообщала: «Подведомственное Бюджетное учреждение МВД «НК»».

«МВД? То есть здесь какое-то подразделение Министерства Внутренних дел? – удивилась Полина. – А что такое НК? Какой-то комитет или комиссия? Та самая «Небесная Канцелярия»? Но если это организация при Министерстве Внутренних Дел, то получается, я здесь из-за несчастного случая, а не по поводу работы? Нет, не может быть, ведь по телефону мне говорили что-то про подписанный трудовой договор».

Полина минуту постояла, изучая табличку, которая ни о чем ей не говорила, потом заметила сбоку еще одну: «Корпус №7». Значит, ей сюда. Она решительно потянула за ручку деревянной двери. Вошла, попала в небольшое помещение с высокой стойкой гардероба и большим зеркалом в старой деревянной раме. Было тихо, душно, пахло пылью и хлоркой. Никого из сотрудников не было видно. Полина подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы.

– Добрый день! – сказал вдруг кто-то совсем рядом. Полина вздрогнула. Из щели между зеркалом и стеной в помещение протиснулся невысокий, но крепко сложенный пожилой человек. Его седые волосы были растрепаны, серый пиджак и брюки испачканы пылью. В руках он держал стопку каких-то папок.

– Вы к нам? – подняв седые брови, странный человек внимательно разглядывал Полину.

– Мне назначено на десять часов, – поскорее сказала она, стараясь не думать, как и зачем он сидел позади зеркала. – Мне в пятницу звонили из бухгалтерии, просили прийти и подписать документы.

– Это я знаю. Меня просили к десяти дверь открыть. Обычно-то тут все закрыто. А пропуск у вас есть? Без пропуска нельзя.

– Я здесь в первый раз, – призналась Полина. – Пропуска у меня нет. Только паспорт.

– Сколько лет тут смотрителем работаю, все не перестаю удивляться на таких, как вы, – вздохнул старик. – Так и норовят без пропуска! А как я могу пропустить? Особенно теперь, когда тут такие дела творятся?!

– А что тут у вас творится? – уточнила Полина на всякий случай. Старик взглянул на нее с явной неприязнью, помолчал, потом все-таки ответил:

– Здесь у нас недавно сотрудник умер. Прямо в рабочее время. Молодой еще был. И вот теперь кто разберет, что тогда случилось? Полиция приходила, все тут проверяли. И журнал посещений, и пропуска. А у меня все записано: кто, когда пришел и кто, когда ушел. Вот так-то. А вы говорите: без пропуска. Без пропуска никак нельзя!

– О! – Полина сочувственно помолчала, подождала, не скажет ли он ей, где можно получить пропуск. Но смотритель молчал и сощурившись разглядывал Полину. Она вежливо улыбалась в ответ, стараясь не смотреть на паутину, застрявшую в его седых волосах.

– И как же мне теперь быть? Мне назначили на десять часов утра. Сказали сюда приехать, в седьмой корпус. Может, вы меня по паспорту пропустите?

– Если назначили, значит, должен быть пропуск, – отрезал смотритель, положил стопку папок на стойку гардероба и стал отряхивать брюки от пыли. – Если вы в первый раз, то должны были выписать временный и мне передать.

– Так, может, и выписали. Вы проверьте!

– Так вы бы сразу так и говорили, что хотите пройти по временному пропуску. Сложно разве сказать: «Здравствуйте, Архип Савельич, будьте любезны, посмотрите, а нет ли там временного пропуска на мое имя». А то так и норовят, так и норовят без здрасьте, без пропуска, – он ворчал, неспешно просматривая содержимое принесенных из-за зеркала разномастных папок. Полина вздохнула и посмотрела на часы так, чтобы вахтер, назвавшийся смотрителем Архипом Савельевичем, понял, что она из-за него уже опаздывает. Наконец, пропуск, действительно, нашелся среди других бумаг. Вахтер внимательно сверил его с данными Полининого паспорта.