– Вот забыла еще это вам на подпись дать, – сказала она, отставив в сторону чашку, исходившую ярким кофейным ароматом.

Полина изучила документ. В нем говорилось о «применении расчетной величины для расчета перерасчетов в начислении перечисленных на расчетный счет средств…» Написано было длинно и путано, но, как поняла Полина, суть сводилась к тому, что ей, как и другим сотрудникам Отдела, полагается ежеквартальная премия.

– Людмила, скажите, а вы давно здесь работаете? – издалека начала Полина.

– Лет семь уже, – равнодушно ответила бухгалтер, перекладывая на столе перед собой какие-то листочки с цифрами и почти не глядя на них.

– Семь лет? И как вам тут работается?

Людмила пожала плечами, посмотрела куда-то поверх Полининой головы:

– Неплохо. Зарплата тут хорошая. Добираться только далековато, и на Московском проспекте часто такие пробки, что можно полчаса простоять. Да вы и сами знаете.

– А ваши родственники, друзья – они знают, где вы работаете? В том смысле, что у нас название такое необычное… вам не кажется?

– А вы думаете, кому-то есть до этого дело? – удивленно подняла красивые брови Людмила, прервав кружение ложечки в кофейной чашке. – Никому нет дела! Я поначалу еще говорила знакомым, что работаю в Небесной Канцелярии, но все думали, что я шучу. Не верили, смеялись или даже обижались, что не хочу сказать правду. Так что я теперь просто говорю, что работаю в бухгалтерии. И ни разу еще никто не спросил, при какой организации. А если надо где-то официально указать место работы и должность, я пишу: ПБУ МВД НК.

– И что, никто не спрашивает, что это такое?

– Если спрашивают, говорю, что это подведомственное бюджетное учреждение МВД. И сразу никаких вопросов. Они же не подумают, что это не то МВД, а другое.

– Какое другое?

– Ну, конечно, не в том смысле, что Другое, а просто наше. Наше МВД, наше Министерство. Мы же подведомственное учреждение, – Людмила пожала плечами и сделала еще глоток из чашки.

– Хотите кофе, Полина?

– Нет, спасибо.

– А вообще, никому ни до чего нет дела. Поверьте мне! Доротея Львовна и Зоя Павловна, может быть, вообще думают, что работают при Пулковской обсерватории. Я, честно говоря, не очень понимаю, что у них в головах творится. Они постоянно ругаются. И делают вид, что каждая закорючка в документах – это очень важно. Нет, правильное оформление документов – это, конечно, важно, но ведь по большому счету никому нет до этого дела. А Доротея еще статьи пишет про сновидения для каких-то газет и журналов. Она вас еще не заставляла их читать?

– А тот сотрудник, который умер, он долго здесь проработал?

– Миша? Нет, он у нас пробыл совсем недолго: меньше года. Еще и оформить толком его не успели. А теперь вот придется все документы по нему закрывать. Вас, кстати, на его место и взяли. Это, конечно, странно. Мы все очень удивились, когда Иоганн Иванович нам сказал, что уже нашел нового сотрудника. Так быстро это произошло. Ведь нового сотрудника для небесной канцелярии очень нелегко найти. А тут… как будто… как будто все было подстроено.

Людмила сделала еще глоток кофе и задумчиво посмотрела на Полину. Хотела, кажется, о чем-то спросить, но потом отвлеклась или передумала и перевела ставший снова безразличным взгляд на окно. По стеклу барабанили капли летнего дождя.

– Что было подстроено? – не поняла Полина.

– Ну все это, – Людмила подняла руку с кофейной чашкой и плавным движением обвела документы на своем столе, компьютер и Полину. – Кстати, Иоганн Иванович сегодня поехал в полицию. Может, будут новости о Мише. То есть о том, что с ним случилось. Ведь это очень нехорошо, что в Отделе Сновидений сотрудник умер во сне. Понимаете? Это подозрительно. И так жаль его! Миша был такой славный, веселый. Не то, что эти две грымзы.