Такие невеселые мысли крутились в голове, пока я оглядывался по сторонам в поисках подходящего транспорта, чтобы выдвинуться в Угледарск.

Взгляд упал на бобик дежурной части. Нет… Его нельзя забирать, он обслуживает суточные происшествия. Можно разве что на мотоцикле поехать. Давненько я им не пользовался. Хотел уже вернуться во дворик ГОВД, открыть один из боксов и заводить драндулет, как к крыльцу чинно подкатила знакомая «шестерка». Из раскрытого окна орала музыка. Эдик, выходит, автомагнитолу прикупил. В песне верещали что-то на английском. Похоже, Майкл Джексон. Ну точно он. Пока не король, но уже популярен в США, а в СССР о нем мало кто слышал, разве что мой друг фарцовщик, что был за рулем машины.

– Привет! – он как раз высунулся в окошко, лихо притормозив у щербатых ступенек. – Такси на Дубровку заказывали?

– Как же ты вовремя! – я быстренько сбежал с крыльца, распахнул дверцу и уселся на переднее пассажирское сиденье. – В Угледарск.

– Э-э, постой, я думал, мы в пельменную заскочим, перекусим. Время-то обеденное. Дела перетрем.

– Какие дела, Эдик, погнали!

– Как какие? Ты же меня сам просил поспрашивать у блатных за этого, за Сафрона Грицука.

– Ты его нашел?

– Нет.

– Тогда в Угледарск. Поехали…

– А волшебное слово?

– Жми педальку.

– Ладно, – Эдик, прикусив губу, как бы в шутку обидевшись, стал разворачиваться, выезжать на дорогу. – А чего случилось-то? И где твоя служебная бричка? Сломалось корыто?

– На выезде, – вздохнул я. – Вот и говорю, ты вовремя.

– Слышал, ты навел шороху! Говорят, завсклада мясокомбината пристрелил. И главного редактора газеты «Красный Зарыбинск» грохнул.

– Они себя плохо вели…

– Ага… Говорят, они из этих были. Из нацистов. Прятались столько лет.

– Откуда ты всё знаешь? – нахмурился я. – В прессе ничего не было.

– Ха! Я же с людьми работаю. Сарафанное радио – оно правдивее прессы. А иногда и быстрее. Так куда спешим?

– Вот на этот адресок, – я положил перед Эдиком на панель приборов бумажку. – Мухтара надо забрать.

– Как – забрать? – опешил фарцовщик.

– Пса у меня увели.

– И ты молчал?! – притопил педаль газа Камынин, бесцеремонно подрезав запорожец.

А потом мы выехали на встречку и обогнали телепающийся «Москвич».

Я позвонил в квартиру. На лестничной площадке тихо, пусто. Жильцы все на работе. Дома только пенсионеры и… и товарищ Ершов, надеюсь, тоже. Будучи инвалидом, работать он не может. Хотя не товарищ он мне. Щас посмотрим, что за фрукт у меня друга забрал, посмотрю в его бессовестные глаза.

За дверью раздался знакомый и родной лай. Мухтар! Сердце радостно ёкнуло. Не увез его этот гад ни в деревню, ни куда еще подальше, хотя подобные мысли меня посещали и скреблись на сердце. Но теперь отлегло. Дело за малым – не прибить уважаемого ветерана и забрать Мухтара. В том-то и главная сложность – не прибить.

– Кто? – раздался грубый голос из квартиры. Его обладатель явно не рад гостям.

– Милиция!

– Кто?! – уже с удивлением спросил тот же, с хрипотцой голос.

– Дед Пыхто, открывай давай!

Послышались щелчки замка, дверь распахнулась, в проеме появилась небритая рожа с впалыми щеками, под глазами мешки, волосы всклочены, и перегарчиком напахнуло.

– Ты кто? – насупился Ершов, но Мухтар оттолкнул его ногу мордой и протиснулся мне навстречу, радостно заскулил и закрутился вокруг, успевая при этом лизнуть мне руку.

– А-а… – хмуро протянул Ершов. – Ты этот… Морозов который. Попрощаться пришел. Ну, прощайся… Мухтар теперь со мной будет.

– Я пришел его забрать.

– Чего?! – выкатил на меня глаза из-под косматых седых бровей ветеран. – У меня все согласовано! Генерал команду дал. Так что всё, гуляй, Вася.