— Вот почему ты не поверил Эйле, когда перед казнью она кричала, что носит твое дитя...

Веренир сжал простынь в кулаки.

— Это был лишь отчаянный шаг отсрочить неизбежное. А у меня никогда не будет ребенка.

— Как и у меня...

— Прости, не хотел, чтобы ты вот так об этом узнала.

— Все в порядке… правда. Я никогда всерьез не задумывалась о детях. Да у меня-то и мужа нет, — она слабо улыбнулась, пытаясь пошутить. — Но ты сказал, что отказу есть две причины. Какая же вторая?..

Десница грустно улыбнулся и протянул к ней ладонь. Рука замерла в ожидании. Исха медленно коснулась ее самыми кончиками пальцев. Провела по линии жизни...

За стеной бушевала непогода. Ведунья слышала, как воет и стенает ветер. А в комнате тихо потрескивали дрова. Она чувствовала тепло его руки, ощущала, как пульсирует кровь. На коленях она подползла ближе. Веренир смотрел на нее с таким выражением, будто боялся, что она вот-вот исчезнет. Слишком много страха в глазах, слишком много боли. Слишком много... надежды?

— Это и была вторая, — он тихо выдохнул, обдавая щеку Исхи теплым дыханием.

— Какая же тогда первая? — ведьма придвинулась еще ближе. Вздохнуть чуть глубже — и коснется его груди.

— Ты.

Сердце пропустило удар. Она прерывисто вздохнула и позволила исчезнуть оставшемуся расстоянию между ними. Он обхватил ее плечи руками и привлек к себе. Сильно. Жадно. Виска коснулись горячие сухие губы.

Стало так легко, что по щекам покатились крупные слезы. На этот раз она даже не пыталась их сдерживать. Он собрал губами каждую слезинку и прижал свой лоб к ее, не выпуская из объятий. Она больше не могла это терпеть и первая припала к соленым от слез губам. Дотрагиваться до него было настолько хорошо, что почти больно. У нее сбилось дыхание.

***

Веренир застонал и повалил ее на кровать. Исха осязала его голую кожу под своими ладонями, водила ими по спине, впитывала его в себя. Больше. Больше! Желание обладать ею граничило с безумием. Не только телом. Ее сутью. Его душа сейчас стремилась навстречу этой женщине, пыталась просочиться сквозь внешнюю оболочку и смешаться с ее душой. Исха отвечала с такой неистовостью, что это все казалось каким-то неправдоподобным сном. Он хотел чувствовать ее наготу. Так бешено хотел, что от одного рывка ткань разошлась сверху донизу. Ее молочная кожа, эти веснушки на плечах... Как красиво смотрится ее зеленый амулет на обнаженной груди.

***

Для Исхи все исчезло. Остались только его сильные руки, искусанные губы и лихорадочные удары сердца.