Ведьма подхватила его на руки. О, небо, какой он легкий! Настолько, что она смогла нести его в одной руке, а в другой — светильник. Ребенок снова закашлялся. От этого Исха внутри вся сжалась. Звук был очень плохой. Со всей возможной скоростью пошла наверх и отнесла находку в свою каморку. Она аккуратно положила ее на кровать и снова приложила руку ко лбу, одновременно потянувшись силой к амулету.

***

Женщина сидела над малышом несколько щепок. Лицо хмурилось все больше. Уже должно подействовать! Но ребенок продолжал гореть.

— Почему не получается?!

От солнечного сплетения стала подниматься паника. Ее сила была при ней, но как будто... она натыкалась на какую-то невидимую преграду.

Пришлось действовать так, как если бы она была совершенно обычным человеком. Исха размотала тряпки, в которые малыш закутался. Под грязной, когда-то белой рубахой, скрывалось до неправдоподобия худое мальчишеское тельце. Под кожей виднелась каждая косточка. Она слегка согрела ледяную воду и принялась обтирать его мокрой тряпкой, заварила листья малины и понемногу вливала в полуоткрытый рот мальчика. Нужно натереть его грудь специальной мазью, но она еще не успела ничего приготовить после переезда.

Ребенок то и дело открывал глаза, заходился кашлем и снова впадал в забытье. Дышал часто и хрипло.

Времени думать о том, как он сюда попал, не оставалось. Несколько раз она была почти уверена, что он не переживет этот день. К вечеру женщина так вымоталась, что уснула, сидя у кровати.

Исха подхватилась под утро. В комнате было тихо. Эта тишина напугала ее. Щелчком пальцев она зажгла погасший ночью светильник и с сильно бьющимся сердцем посмотрела на мальчика, боясь дотронуться до него и обнаружить уже холодным. Грудь больного тихонько поднималась и опускалась.

Живой! Такого облегчения она не испытывала никогда за всю жизнь. Жар еще не спал, но, кажется, самое опасное позади. Она аккуратно провела ладонью по его спутанным волосам, открывая лицо.

— Где твои родители? — впервые за эти лучины, проведенные рядом с ним, задалась женщина вопросом.

Следующие несколько дней ведьма почти не отходила от мальчика. Исху невероятно злило то, что она не могла вылечить его с помощью магии. С ней такое случилось впервые. Конечно, не считая того времени, пока она вообще обходилась без сил. Какого демона происходит?

Это случилось в очередное утро. Она хотела проверить лоб ребенка, но он увернулся и неожиданно ловко для его состояния отполз в самый дальний от Исхи угол печки, где он теперь спал.

— Привет, — ласково поздоровалась с малышом. — Меня зовут Исха, а как тебя?

Он впервые смотрел на нее осознанно. Но ничего не ответил, только сверкнул угольками темных глаз.

Все время, что прошло после того, как ведьма вынесла его из подземелья, малыш по большей части спал или лежал с совершенно безучастным видом.

Теперь он пришел в себя, но смотрел на нее как волчонок, впервые увидевший человека. Не взял из рук еду и не дал себя осмотреть. Пришлось спрятаться, пока он снова не заснул.

Между тем кашель, хоть и стал более влажным, Исхе все равно не нравился. Лихорадка то отступала, то снова беспокоила мальчика. Осторожные расспросы деревенских про ребенка ни к чему не привели. Малыши ни у кого не пропадали. Спрашивать подробнее она боялась — не хотела, чтобы о находке кто-то знал. К сожалению, нужных ингредиентов для мази, которая, как знала Исха, обязательно должна помочь, тоже не оказалось. Ну как только они здесь живут без этого? Женщина несколько раз сильно простужалась, когда жила еще в Логе, и всегда спасалась только этой мазью. Себя своей же магией не вылечишь. Летом она вдоволь насушит нужных трав. А пока придется ехать в Вольмиру. Ничего не поделаешь. Мальчик все равно большую часть времени дремлет. Он еще слишком слаб. Ей не хотелось оставлять ребенка одного в таком состоянии, но иного выхода не было. Даже если она попросит кого-то из деревенских женщин посидеть с ним, они ни за что не останутся в этом доме. Слишком страшные истории рассказывали о нем. А везти по такому морозу мальчонку в деревню — значит, окончательно его погубить. Если ехать быстро, за день она обернется. И все равно волнение не отступало. Радовало только то, что, кажется, он подружился с кошкой, которая даже перенесла на печь котенка.