– Дома никого не оставляете после того случая?

– Да нет.

– Тихо?

– Уммат-то сидит! Признался.

– Я знаю.

– И ущерб возместили. Четыре тысячи.

Жена Маджидова неслышно внесла чайник с пиалами, лепешки. Поклонившись, так же бесшумно вышла.

– «Волгу» будете брать? – с запыхом спросил шофер Алик, заветной мечтой которого была собственная «Волга».

– «Жигуль» – вот машина! – Анарбай подождал, пока чай настоится.

– Уммат что-нибудь говорил вам, когда отдавал деньги? – Халматов снова вернулся к разговору.

– Нет.

– Как все это происходило?

– Меня вызвал начальник мубекского райотдела Гапуров Равшан. – Анарбай не спеша налил чай в пиалу, снова перелил в чайник, потом опять разлил по пиалам и подал каждому. – Уммат уже сидел у него в кабинете…

– Вы раньше не видели Уммата?

– Нет. Только потом понял, что это он и есть… Следователь принес деньги. В конверте. Вместе с протоколом.

– Как вам объяснили?

– Ну, деньги доставил брат Уммата. Он что-то искал в доме, на балхоне[1] их и нашел, принес в милицию. Гапуров при мне спросил: «Будете возмещать ущерб, нанесенный Маджидову?» Уммат тихо так сказал: «Да…» «Не слышу!» – крикнул Гапуров. «Да! Теперь слышно?» – «Теперь слышу. Пиши расписку, Маджидов…» – это он мне сказал. Я написал.

– Все?

– Да. – Анарбай взглянул удивленно.

– А про шприц? Про бинт?

Шприц, поломанный медицинский шприц, обнаруженный на месте кражи в доме Анарбая. На стенках шприца экспертиза нашла следы опиума. Анарбай и Уммат одинаково единодушно на допросах заявили, что не имеют к нему отношения. Кусок грязного бинта с корочкой запекшейся крови… Ни у того, ни у другого на теле не оказалось ни повреждений, ни ссадин. Даже самых пустячных. Главное – и группа крови не совпала…

– Про шприц, про бинт разговора не было. – Анарбай поставил пиалу.

– Не с неба же они свалились… – сказал тихо Халматов. – Кто-то же принес их во двор?!

Настоявшийся зеленый чай был чуточку терпок, жена Маджидова не пожалела заварки. Анарбай провел рукой по груди:

– Клянусь – это не мой шприц. У нас в доме дряни этой никогда не бывало…

Снова появилась хозяйка – с овощами, с кислым молоком, движения ее были уверенны, хоть и неслышны.

– Может, останетесь на вечер? – предложил Анарбай. – Жена плов сделает, сегодня пятница…

– Спасибо, – поблагодарил Тура. – Вряд ли смогу…

Сюда, в Урчашму, можно было попасть с трех сторон.

Из областного центра, от Мубека, дорогой, которой приехал он, Халматов.

С запада – из тупика Дарваза, малонаселенного, горного в основном, района с постоянным контингентом жителей.

С юга, через хребет, как вор-домушник Уммат по кличке Рыба, Балык.

Одна из этих дорог была тайной тропой опиума. Неведомо, где начиналась, известно, где кончалась. В руках Туры был обрывок этой тропы, отрезок дороги – от Урчашмы до Ашхабада.

– Езжай к чайхане. – Тура сел в машину. – Знаешь где?

– Нет. Я первый раз в Урчашме.

– В центре, недалеко от пруда. Увидишь.

Дорога шла вдоль ручья – сая, врезавшегося глубоко в грунт, по другую сторону тянулись дувалы.

Человек, которого Халматов хотел встретить, в пятницу мог наверняка оказаться в чайхане с другими стариками, собиравшимися в мечеть. Он был пенсионер, жил с дочерью и внучками. Дни коротал по-стариковски.

– Сюда? – Перед поворотом шофер замешкался – дорога шла вверх, каменистая, узкая. Сбоку у широкого провала арыка играли дети.

– Да. Потом направо.

Давно ушли последние облака. Солнце взошло почти в зенит и заполонило все небо. Далеко на горизонте виднелись синие мазки гор, там была Дарваза.

…Ночью Type позвонил из Ташкента начальник уголовного розыска Силантьев: