– А чем ты занимаешься?

– Я – барахольщик.

– Это как?

– Понимаешь, до Ужаса люди жили совсем по-другому. Много чего тогда было. И всё это осталось на заброшенных и забытых складах. Вот я их разыскиваю и живу этим. И Марта этим занималась. И Боров, и ещё несколько групп. В группе работать сподручнее, чем одному.

– А ты?

– Я тоже с напарником работал. Большие группы не люблю, а вот вдвоём – самое то.

– А где этот напарник сейчас?

– Недавно шатун задрал. Так и не смогли мы тогда тот склад взять. Уж больно зверья там полно. Все про этот склад знают, а добраться не могут. Сколько людей уже там навечно осталось. Так он и дожидается нас.

– Сходим. А что, вы все вот так и шныряете по лесам в поисках добра?

– Э нет. Не всё так просто. Прежде чем выехать в лес, нужно с людьми общаться, архивы смотреть. Тут здание мэра города с самого начала Ужаса стоит. Ну и архив большой. Барахольщиков пускают порыться. Нужно знать хотя бы примерное место поиска, а иногда и по косвенным признакам определяешь, где порыться нужно. Работа кропотливая. Да и склады эти не всегда в лесу. В развалинах старых поселений тоже можно много чего найти, если с умом.

– И вас вот так, за здорово живёшь, в архив пускают?

– А что ещё остаётся? Город за наш счёт живёт. Крестьяне продукты тащат, а всё остальное мы доставляем. Начиная с посуды, заканчивая вещами. Да и металл тоже наша заслуга.

– Что-то мне не верится, что до Ужаса люди всё добро по складам для нас распихивали.

– Так ты про это? – засмеялся Кот. – Это мы так всё складами называем. А на самом деле это может быть всё, что угодно. Что раскопаешь. Это может быть и действительно склад, и хранилище какое-нибудь, и магазин, а то и машина с полным кузовом добра, брошенная во время Ужаса, и так и стоящая посреди леса.

– Что за машина?

– А ты не знаешь? Были в своё время такие повозки, которые без лошадей ездили.

– С горы, что ли?

– И с горы и в гору. Додумались до такого люди. Изобрели штуку такую. Двигатель называется. Он и приводил в движение машину вместо лошади. Вот и ездили на них. Машины были небольшие, человек на пять, а были и огромные, которые столько груза перевозили, что и десять телег не увезут. Что ты так удивляешься? Я же говорил, что до ужаса всё по-другому было. Ладно, свожу тебя в кузнечный район. Там до сих пор стоят остатки машин. Сам посмотришь. Ты что, в этом трактире остановился?

– Да, комнату снял.

– Давай, ко мне перебирайся. У меня здесь домик есть. Мы с напарником там жили. А сейчас его комната всё равно пустая стоит.

– А лошади?

– Пусть пока здесь постоят. У меня конюшня на два коня всего. Ты за сколько заплатил?

– У меня ещё сутки оплачены.

– Забирай разницу и поехали.

Женька подошёл к хозяину трактира, так же монументально возвышающемуся за стойкой.

– Уважаемый, позвал он, я сегодня съезжаю.

– Ну, съезжай, – не удостоив парня даже взглядом, процедил трактирщик.

– Так, мне бы разницу за сутки вернуть?

– С чего бы это? – снизошёл до взгляда хозяин. – Деньги не возвращаю. Хочешь – доживай, за сколько заплатил, не хочешь – проваливай.

– Ты, Пельмень, не грубил бы парню, – раздался за спиной голос Кота. – Час назад он Борова покалечил. Следующим быть не хочешь?

– Врёшь? – недоверчиво вскинул брови трактирщик.

– А ты, будто не видел, как меня Боров с дружками выводил отсюда?

– Ну, видел.

– А то, что парень следом выскочил, тоже, небось, заметил.

– Было дело.

– И, как ты думаешь, почему это мы живые и невредимые вернулись?

– Да кто вас знает? Откупились, может.

– Ага. Откупились. Да так, что Боров ещё долго даже в туалет без чужой помощи не сможет сходить. Ну, я тебя предупредил. Жека, бери его. Он твой. Не волнуйся. Я покараулю, чтобы тебе никто не мешал. Да за него, крохобора, никто по своей воле и не заступится.