«Ладно… Перенесу свои планы на передоз на чуть попозже…» – подумал я и, распечатав бутер, впился в него зубами.

– Так вот, гуны… – начал Владимир.

– Дафте… я хоть провую…

– Самым сильным расширяющим действием… расширяющим опытом в материальном мире является саттва-гуна, которая даёт расширенное сознание, понимание и избавление от всего негативного.

Пережёванный ком еды встал поперёк горла.

Садовник протягивает откуда-то взявшуюся воду.

Зажав между колен бутылку, откручиваю крышку. Отпиваю. По подбородку льётся струйка воды. Вытираю и говорю:

– Не много ли расширения, Владимир?

– Важно привести в саттву не только свой внешний уровень, но и навести саттву изнутри, то есть отключить отпечатки из детства, убрать у себя травмы, которые хранят тамасичные энергии обиды, страха, гнева.

– Владимир, помните, как в детстве, когда ночью щёлкаешь пультом от телевизора и попадаешь на канал, в котором серая рябь и звук такой: Шшшшшш?..

Кивает.

– Вот и я, походу, сейчас на этот канал попал, уловил только про детские травмы.

Владимир поворачивает голову в мою сторону и как-то чересчур серьёзно предлагает пройтись.

Ну пройтись так пройтись… отряхиваю рубашку от крошек и встаю.

Садовник заносит руки за спину и неторопливо идёт наперерез толпе.

Кажется, он Моисей, и вода, то бишь самокатчики, велосипедисты и бегуны, расступятся перед властителем саттвы, гун и прочих непонятных слов.

Я же смотрю по сторонам и только и успеваю в припрыжку маневрировать, уклоняясь от самокатчиков.

Влево, вправо… пол-оборота, опять влево. Не проходка, а чёртово фигурное катание. А Владимир уже на той стороне машет рукой.

– Вы там без меня ГУНдеть не начинайте! – выкрикиваю я из живой толпы.

Кто-то всё-таки успевает мне отдавить ногу, и, оказавшись на другой стороне, я наклоняюсь, чтобы вытереть отпечаток чей-то лапы.

– Ты знаешь, что юмор – это защитная реакция, демонстрирующая уязвимость ЭГО?

Встаю. Выдавливаю на лице широчайшую такую маслянистую лыбу.

– Что же мне делать? Перестать острить?

– Пойдём, – говорит и ведёт по узкой тропе вглубь парка.

Я шёл сзади… скорее не шёл, а семенил, так как Владимир перемещался по парку медленно, и чтобы не врезаться в его широкую спину, приходилось периодически останавливаться.

В его походке ощущалась царственность, что ли? Как король, обходящий свои владения. Он плыл… и, судя по тому, что я видел, плыл он по направлению к цветочным клумбам.

Подобрал с земли окурок и, выпрямившись, сказал:

Три основные программы нашего эго:

«Я – лучший» – это программа быть хорошим, быть красивым, быть лучшим, быть великим в глазах других людей.

«Я – контролирующий» – я хочу быть нужным для людей.

«Я – наслаждающийся» – всё это (быть нужным, быть хорошим) делается ради моего наслаждения, для получения целостности…

Не отрывая глаз от земли, он будто сканировал траву на предмет фантиков, крышечек, целлофановых пакетиков, трубочек и крышечек от кофе и т. д. Найдя ещё несколько разноцветных фантиков, Владимир бережно поднял мусор.

– У каждого из нас есть эти две первые программы в эго, но только одна из этих программ – ведущая, то есть разный мотив действия: кто-то будет всё делать для того, чтобы казаться хорошим, а кто-то – для того, чтобы быть нужным.

Передаёт в мои руки мусор. Я не успеваю «ЭЙкнуть» и как дурак на вытянутых руках держу фантики.

– Видишь? Прямо сейчас запустилась первая программа «Я – лучший». На тебя смотрят люди, и тебе кажется, что твоё положение «я – красавчик» под вопросом.

Я чуть подрасслабился… поймав себя на том, что действительно краснею от всей этой ситуации.