– Как же больно… – только и простонал я в кулак.

Сел на корточки. Облокотился на дерево и, прижав кулак к груди, подумал, что спасти меня может только чудо. Читай – волшебство. А я мальчик взрослый, вера в Гарри Поттера так и осталась в подростковом возрасте.

Я прикрыл глаза и попросил всех богов – от Иисуса до Шивы, от Шивы до Будды, от Будды до Аллаха – послать мне спасение… дать мне шанс, протянуть руку помощи.

И "рука" вдруг возникла… Правда, в виде солнечного зайчика, прыгающего по сетчатке закрытого глаза.

Я открыл глаза, отклонил голову, скрываясь от солнечного зайчика, и прищурившись, увидел мужчину в сером комбинезоне. Его лысая голова склонилась над лавочкой, где я оставил дипломат.

– Эй?!

Я встал, схватил с земли галстук и быстрым шагом направился к лавочке.

– Что-то потеряли? – спросил я.

Мужчина почесал густую, медно-рыжеватую бороду, посмотрел на меня… на дипломат, затем снова на меня и, хмыкнув, принялся дальше мести метлой жухлую листву.

Я обошёл лавочку. Дипломат был приоткрыт, из него торчала кипа бумаг. А не стащил ли он чего?

Я сел, небрежно утрамбовал содержимое, запихнул галстук обратно и резко застегнул молнию.

Мужик беззаботно мёл своей метлой, поднимая пыль.

– А вы это… – я откашлялся, – можете мести в другом месте?

Мужик остановился, сунул руку в серый костюм, достал часы на цепочке, и мне снова ударил в глаза солнечный зайчик.

– Не могу, – сказал он, вернул часы на место и снова стал мести.

Да так, не торопясь, словно на свете нет ничего важнее, чем чесать этим длинным веником участок земли.

Я отполз на край лавочки… затем вспомнил про туфли, уже покрывшиеся слоем пыли, нагнулся, схватил их рукой и положил под себя. А он всё мёл и мёл.

– Да тут уже чисто!

– В парке есть другие лавочки, – ответил он.

Ай, что спорить… Я нырнул ногами в туфли, пятками смяв задник, и, шаркая по земле, пошел к другой лавочке. Сел. Рядом положил дипломат, залез рукой за салфеткой и принялся смахивать пыль.

Только я протёр туфли, как садовник оказался рядом и стал мести возле меня.

– Какого?!

Опять пыль… Опять вжух-вжух-вжух. Я снова, шаркая туфлями, пересел к следующей лавочке и пальцами влез во что-то липкое. Посмотрев на руку, я увидел белую, как известка, птичью какашку.

– Отлично…

Скривив лицо, я принялся вытирать указательный палец и поглядывать на мужчину с метлой.

Тот, честно говоря, совсем не вписывался в образ садовника или дворника. Он был ниже меня ростом, может, метр семьдесят, но широк в плечах, мускулист и скорее напоминал вышибалу в клубе.

Я вспомнил про административные наказания и про то, как суд пристраивает нарушителей к сотне часов исправительных работ… И мёл он как-то странно. Бережно, что ли. Будто это не обычный засыпанный шелухой от семечек парк, а царская обитель.

Я ухмыльнулся.

Словно почувствовав на себе взгляд, садовник поднял глаза.

– Что-то не так?

– Да всё не так! Метите в другом месте!

Я кинул испачканную птичьим помётом салфетку в мусорку. Не попал. Бумажка упала на землю.

– Подними, – сказал он.

– Не буду.

Наши взгляды встретились, и это была дуэль. Его тяжёлый, исподлобья взгляд давил… вжимал меня в лавочку. От глаз будто исходило голубоватое свечение.

Мужик сделал шаг к лавочке.

– Ладно-ладно.

Я нагнулся, двумя пальцами подхватил вонючую бумажку и закинул её в урну. Садовник, как ни в чём не бывало, продолжил мести. Мне захотелось поставить его на место. Не физически, но хоть как-то.

– Вы так до завтрашнего утра будете мести.

Он остановился.

– Знаешь, как нужно правильно?

– А чего там правильно? Раз-два, раскидал листья – и дальше пошёл.