Осознание приходит совершенно неожиданно. Удивительно, но я чувствую ее энергию — слабенькую, теплую и нежную, точно гладкие лепестки цветка. Она делится ею со мной. Осознанно или нет — это совсем неважно. Ведь теперь я улавливаю смысл слов, что так и продолжают плавно литься из волшебной дощечки.

11. Глава 11. В предвкушении семейного ужина.

Джон

Очень часто мои желания оказываются проигнорированными. Вот и сейчас желание не видеть Сэма еще пару лет (а лучше никогда) нагло втоптала в землю реальность. 

Его довольная улыбка встречает меня, когда двери лифта открываются на первом этаже, и Сэм, держа в руках несколько пакетов, заходит внутрь, вынуждая меня и женщину с ребенком сместиться вбок. Планы о тихом семейном вечере рассыпались пылью. И, кажется, это произошло еще вчера — стоило бедовой даме вдавить меня в асфальт.

— Не стоило так стараться ради одного вечера, — бросаю шепотом в спину Сэма.

Лица не вижу, но знаю наверняка — улыбается так, будто доволен собой и проделанной работой, а не в предвкушении встречи с Валери и Мэй.

Лифт замирает на десятом этаже, женщина с ребенком выходит, и Сэм удостаивает меня ответом:

— Все ради девочек. Знаю, Мэй любит подарки и эти пончики...

Пончики. Черт бы меня побрал! Еще один взбалмошный день дал о себе знать: я забыл купить после работы обещанное угощение. Мэй бы расстроилась, а теперь... Теперь она будет сиять от радости и виснуть на шее Сэма. От осознания этого становится как-то горячо внутри. Словно залпом выпил стакан с горячей водой. Ревность?.. Должно быть, это именно она. Но о том, что я ревную своих девочек, я могу признаться лишь самому себе.

С этими мыслями я открываю дверь и уже отсюда слышу радостную беготню Бонни и, похоже, не только ее. 

— Два дяди! — слышу громкий голос Мэй и вижу ее мордашку, выглядывающую из-за арки. — Мама, они пришли!

Мелкая убегает, неосознанно вынуждая Бонни вести себя еще более непослушно и нарезать круги по всей квартире.

— Уютный домик, — шепчет Сэм, снимая кожаную куртку. — Ты изменился с тех пор...

— Не заставляй меня портить всем настроение и выгонять тебя раньше положенного. 

— За правду выгоняют? — одна его бровь приподнимается, но уголки губ, слегка подрагивая, выдают его истинные мысли. Он вовсе не удивлен, притворяется, дразня своим показушным поведением.

— Смотря какая правда...

Мои слова остаются без внимания. Мэй с разгону налетает на меня, обнимает, а после ныряет в объятия Сэма.

— Я так соскучилась, Сэмми!

Пожалуй, это единственный случай, когда Сэм становится совершенно открытым и искренне улыбается. Мэй и Валери — его слабые места, впрочем, как и мои.

— И я по тебе, мартышка. Прости, что не приехал раньше...

— Не нужно извиняться, — Валери останавливается в проходе, нервно сминая пальцами маленькое кухонное полотенце. Похоже, она уже предчувствует мое негодование. — Мои братья одни из самых занятых людей в мире. И мы с Мэй это прекрасно понимаем.

Она становится смелее, ловко пряча растерянность за милой улыбкой, и, как и Мэй, обнимает сначала меня, потом Сэма.

— Мойте руки и за стол. Мы уже заждались.

Оказавшись в гостиной, я наконец ловлю взгляд той, мысли о которой отвлекали меня от работы на протяжении всего дня. Увидев ее — скромно стоящую и изменившуюся за несколько часов, судя по всему благодаря Валери, я замираю и даже на миг забываю об увязавшемся за мной Сэме.

Лицо Наари больше не скрывают пряди волос; они собраны в густую длинную косу, что позволяет задержать взгляд на изящной смуглой шее и плечах — с виду хрупких, но что-то мне подсказывает, что на эти плечи не раз взваливали тяжкий груз. Вместо пижамы или ее глупого циркового наряда на ней красуется платье-рубашка, синего цвета, что отлично сочетается с цветом ее глаз. Для прогулки холодновато, но для вечера в домашней обстановке в самый раз... Только ужинать с ней, равно как и с Сэмом, я сегодня точно не планировал.