Валери вскидывает на меня глаза, смотрит умоляюще, так, что я не в состоянии ей отказать. Да, она в самом деле одна из самых больших моих слабостей. И что только не сделаешь ради очаровательной улыбки на родном лице…

— Ладно, идем.

12. Глава 12. Просьба о помощи.

Джон

Ужинаем мы в тишине. Горячие куриные крылышки невероятно вкусно пахнут, а пончики от Сэма и яблочный пирог выглядят аппетитно и соблазнительно. Но голод придавлен жгучим интересом, и я практически не ем, только внимательно слежу за Наари, ловко орудующей вилкой и еще ни разу не посмотревшей на меня. Возможно, она и чувствует мой взгляд, но старается делать вид, что ее это совершенно не волнует. Вот же правду говорят — в каждой женщине живет актриса.

— Так, значит, — наконец прерывает тишину Сэм, задержав у рта вилку с кусочком пирога, — вы тоже интересуетесь дизайном?

Его взгляд прикован к Наари. Поняв, что обращаются именно к ней, она осматривает всех нас и останавливается на сидящей рядом со мной Валери. Вот же… Говорить-то научилась, а смысл до сих пор улавливает с трудом.

— Да, — сразу подает голос сестра, подливая Мэй соку. — Наари отличный работник.

— А что насчет акцента? Откуда вы родом?

— Она из Испании. Жила там, училась у нас…

— О, и переехали в Корею совсем одни? — не унимается Сэм, а у меня так и чешутся руки заткнуть ему рот этим чертовым куском пирога. 

Допрос или все-таки обычный интерес?.. Судя по растерянному выражению лица моей амазонки, для нее это самый настоящий допрос.

— С мамой, — продолжает врать Валери. Но меня больше поражает не ее вранье, а стойкость малышки Мэй — на ее месте я давно бы рассмеялся. Однако она делает вид, что полностью сосредоточена на пончике.

— Валери… — Сэм переводит на сестру взгляд. Губы его растягиваются в насмешливой улыбке. — Я понимаю, что она гостья, но дай ей возможность вставить хотя бы одно слово.

Она тихо смеется в ответ, и это именно то, что прекрасно выдает ее ложь. Валери не умеет изображать искренний смех. И я уверен, что Сэм об этом знает. Бросаю на него взгляд, но он продолжает улыбаться, то ли всерьез веря в эту чушь, то ли умело пряча подозрительность.

— Она не очень-то хорошо говорит по-английски, — неуверенно протягивает Валери и делает глоток вишневого сока. — Сам посуди — детство в Испании, юность в Корее…

— Небольшая это проблема, — Сэм отодвигает тарелку с остатками пирога и, подавшись вперед, складывает на столе руки, из-за чего становится еще ближе к Наари. — Можем перейти на корейский, раз все собравшиеся знают и его тоже…

Последняя капля терпения покидает меня. Кое-как расслабляю стиснутые челюсти и, поймав взгляд чуть прищуренных темных глаз, говорю спокойно, стараясь сдержать недовольство в присутствии Мэй:

— Ни к чему прибегать к таким крайностям. К тому же… разве ты пришел сюда, чтобы пообщаться с Наари? — выгибаю бровь, смотрю на его наглую физиономию, а точнее, в темно-карие глаза, прячущие неприязнь по отношению ко мне, которую я явственно ощущаю даже кожей. — Мэй так ждала тебя…

— И то верно, — искусно, как знаток своего дела, Сэм подтверждает мои слова. — Пойдем, мартышка, я прикупил для тебя подарков. Плюшевых, а еще набор для особенной принцессы.

— Хочу-хочу! — оживленно восклицает мелкая и сжимает рукав кофты Валери. — Мамочка, можно посмотреть на игрушки?

— Конечно, иди.

Она вылетает с кухни, следом, словно привязанная к ней невидимой ниточкой, выбегает Бонни. Прежде чем выйти, Сэм, слегка склонив голову, произносит совершенно искренне:

— Спасибо за ужин. Все было изумительно вкусным.