Кристина Лин На осколках счастья

Бряцнув наручниками, рычу в голос. Очередная попытка освободиться закончилась полным провалом. Металл только больнее впился в запястья, руки покалывает от неудобного положения. Простыни под задницей скомкались и неудобно собрались в складки.

– Чертов ублюдок! – выплевываю громко.

Знаю, что он слышит меня. Двери в комнату открыты, Денисов ни за что не упустит возможности поиздеваться. Этот мудак питается моим бессилием. Потому, что привык ломать самых строптивых своими извращенными методами.

– Ненавижу тебя! – кричу во все горло. – Ненавижу! Ненавижу!

Слова разлетаются по комнате. В ответ тишина. Мерзавец играет на нервах. Он привык получать свое, во что бы то ни стало. Но меня он не получит! Больше не получит!

Откинув голову назад, больно впиваюсь затылком в кованную спинку кровати. Переполненный мочевой начинает болеть. Но просить у этого гада об обыденной нужде еще более унизительно, чем, проснувшись утром, обнаружить себя в незнакомой квартире, прикованной наручниками к кровати.

В бессильной злобе снова дергаю руками. Боль в запястьях отрезвляет, рычу в голос.

– Что может быть сексуальнее, чем любимая женщина в моей постели? – насмешливый голос проносится по нервам, от злости в голове начинает пульсировать.

Когда-то я была готова на все ради этого мужчины. А теперь мысленно подбираю орудие убийства.

– Ты в курсе, что похищать человека противозаконно? – шиплю сквозь зубы, подняв голову.

Смотреть в его ледяные глаза оказалось той еще пыткой. Слишком свежи в памяти воспоминания о том, как счастливы мы были. Вернее, это я думала, что были мы. А он просто играл в любовь.

– Ты моя жена, – сообщает спокойно мужчина, – я всего лишь забрал свое.

Самоуверен, как всегда. Когда-то именно это его качество и свело меня с ума. Теперь я знаю ему цену.

– Я перестала быть твоей, Денисов! Никаких прав на меня у тебя не осталось! Твои собственнические замашки вызывают у меня тошноту. Какого черта ты еще от меня хочешь?! – рычу, снова дергая руками, которые начали ныть от неудобного положения.

Мужчина подошел к кровати. Наклонившись, он обхватил мой подбородок. Пальцы больно впились в щеки.

– Твоя дерзость всегда меня возбуждала, – говорит, ухмыляясь.

Его взгляд скользнул по моему лицу и замер на губах. Инстинктивно рот наполнился слюной. Тело всегда реагировало на этого мужчину, и даже теперь оно напряженно ждет от него ласки. Внутренний протест, смешанный с досадой, сжимает горло. Я не дам этому ублюдку победить. Больше никогда! Со всей силы, на которую способна, плюю ему в лицо.

Выражение лица Денисова трудно переоценить. Мстительная радость прокатилась по венам сладким ядом. Мужчина ослабил хватку, скрипнув зубами.

– Не хочешь по-хорошему, – шипит он зло. – Будет по-плохому.

По спине пробежал холодок. Я не знаю, на какие еще подлости способен этот гад. Но точно знаю, что ломать людей он умеет мастерски. Смотрю в ледяные глаза, в которых нет и тени прежней страсти. Что бы не говорил, этот мужчина стал для меня чужим в тот день, когда я застукала его с другой. Более обидного оскорбления, чем секс с секретаршей во время нашего медового месяца придумать сложно. И в тот миг я была уверена – о самое светлое, что есть в моей душе, вытерли ноги.

Что еще он может мне сделать? Изнасиловать мое тело? Морить голодом? Держать на цепи? Все кажется таким мелким и ничтожным теперь.

Подтягиваю руку, метал наручников со скрипом прокатился по завиткам изголовья кровати. Показываю мужчине средний палец.

– Вот, что ты получишь! – шиплю зло, глядя ему прямо в глаза.

Денисов тут же хватает мой палец, больно сжимает его в руке.

– Еще раз посмеешь так сделать, – предупреждает он, – и я оторву его к черту.

Мужской парфюм наполнил легкие. Всегда считала этот аромат слишком навязчивым и тяжелым. Теперь же от него разболелась голова.

– Пусти! – ору ему в лицо. – У меня теперь своя жизнь и свои планы. Я не мешаю тебе трахать все, что движется. А ты не мешаешь мне! Такой был уговор?

Денисов ухмыльнулся.

– Можешь об этом забыть, – говорит он.

Невыносимый человек. Дайте мне кто-нибудь пушку, чтобы пристрелить его!

– Неужели?! – спрашиваю язвительно. – Что же изменилось? У твоей секретарши ранний климакс?

– Планы изменились, – заявляет Денисов, – мне нужна жена.

– Могу дать тебе развод в любой день, который скажешь. Женись на своей потаскушке. Благословляю!

– Не смешно, любимая, – говорит, закатывая глаза. Последнее слово прозвучало, как насмешка. – Я на безродной шавке не женюсь. Даже ради сделки с Портновым.