Изворачиваюсь, просовываю между нами руку и со всей силой сжимаю его член сквозь ткань брюк. Денисов взвыл, резко ослабив хватку.

– Сука! – шипит он. – Убью, заразу!

Месть бывает сладкой. О, да! Сейчас я сама себя не узнаю. Сжимаю кулак еще крепче, Денисов прошипел что-то невнятное.

– Я нужна тебе, не забывай, – мстительно злорадствую. – Причем, живой и невредимой, милый.

Нужно было сделать так еще в тот день, когда застукала его в том злосчастном кабинете. Ни с одним психологом я не получала такого облегчения.

– Пусти, дрянь! – кряхтит от боли.

Отпускаю. Так и быть, пусть живет. Пока.

– Ну все, конец тебе, – рычит мужчина. – Всегда знал, что ты дикарка.

Это я то?

– Раньше ты не жаловался, – отхожу в сторону.

Тихо ликую, яд отмщения тоненькой струйкой ласкает вены.

– Раньше ты не была такой сукой.

Мое лицо пошло пятнами. Да как он смеет?!

– Раньше я была влюблена, – парирую колко.

– А теперь? – смотрит зло, сдвинув брови.

– А теперь это в прошлом.

– Значит, разлюбила?

– Не сомневайся!

– Не ожидал, что ты такая вертихвостка. А, может, ты претворялась?

Как же мне хочется сделать ему еще больней! Как мне тогда. Чтобы вдрызг, раз и навсегда.

– Может и так.

– Дрянь! – рычит Денисов.

– Тогда отпусти меня прямо сейчас, – голос напряженно звенит, – и забудем о существовании друг друга!

Я не блефую. С радостью переверну этот лист и стану налаживать свою жизнь без этого мерзавца.

– Не дождешься, жена, – шипит в ответ зло.

– И долго продлится этот цирк? – спрашиваю, не глядя на мужчину.

Сейчас мы в машине, едем неведомо куда. Сидеть в паре сантиметров от Денисова оказалось тем еще испытанием, чувствовать на себе его взгляд – сродни пытке. Я не смотрю в его сторону, пялюсь в окно, будто, мне важен городской пейзаж. Так проще.

– Что конкретно ты называешь цирком, душа моя? – вот эта его манера так меня называть когда-то окрыляла. Теперь бесит. Думаю, Денисов это понимает. Именно поэтому так говорит. Все мне назло. Мы стали ядом друг для друга.

Цирк, да и только. Все это гребаный фарс.

– Наш якобы брак, – резко поворачиваюсь к мужчине лицом и тут же снова отворачиваюсь к окну.

– Наш брак вполне реален, – язвит Денисов, делая вид, будто, не понимает, что я имела в виду, – могу паспорт показать. Там черным по белому…

Как же меня раздражает его цинизм!

– Жаль, что я не могу ткнуть тебе в лицо видеозаписи твоих измен! – снова срываюсь.

И как я согласилась на его предложение? Мы же ненавидим друг друга!

– Перестань драматизировать, многие так живут, – Денисов, как всегда, поразительно непробиваем.

Ровно то же самое он говорил тогда, в своем кабинете, когда мой мир рухнул. Этот гад не поймет, ему любовь не причина. А может и любви никакой не было? Мне казалось, что была. Наивная была. Влюбленная дура.

Надо было послать его к черту. А лучше, еще дальше! Но перспектива разрубить узел, раз и навсегда, маячит перед носом, как морковка перед ишаком. Денисов всегда умел убеждать. Приучить к себе, а потом вить веревки. И как я буду жить потом, когда он снова втопчет меня в грязь?

Вдох – выдох. Спокойно, Ляся, прорвемся!

Скрещиваю руки на груди. Смотрю в окно.

– Портнов пригласил меня в гости на выходные, – говорит Денисов, – он считает меня примерным семьянином. Пусть так и думает, мне это на руку.

– Скажи, что я заболела, – фыркаю. – В чем проблема?

– Старик консервативен, для него семья – не просто формальность. Он не станет иметь дел с тем, кто не разделяет его взглядов.

Денисов бросил в мою сторону быстрый взгляд.

– Так что, постарайся выглядеть прилежной супругой, моя прелесть, хоть это и будет невероятно сложно, – говорит он, – если хочешь получить развод.