День сегодня не заладился с самого утра, а все потому, что скоро должен вернуться Антон, а у меня ничего не готово. Ни-че-го! А еще я нервничаю и не знаю, как себя вести. Наброситься на него и зацеловать, потому что я до чертиков по нему соскучилась. Или строить из себя заботливую сестричку с амнезией.

Очень сложный выбор.

Глубоко вдохнув и поставив противень с курицей и картошкой по-деревенски в духовку, решаю действовать по ситуации. Довольно опрометчивое решение, ну и черт с ним. Другого выбора у меня нет. Пока запекается горячее, режу овощной салат, периодически закидывая в рот маслины с анчоусами. И когда время доходит до них, понимаю, что жестяная банка пуста. Такое бывает только в том случае, если у меня по-настоящему паршиво на душе. Что поделать? Маслины тот еще антидепрессант.

Внезапно открывается входная дверь, из коридора раздается грохот брошенной на пол спортивной сумки. Рука замирает в воздухе с новой открытой банкой маслин, а другая уже вылавливает зеленые шарики. Так, первое: надо успокоиться. И чем быстрее я это сделаю, тем будет лучше. Второе: накормить Антона. Он, скорее всего, жутко голодный и уставший.

— Привет, Мандаринка, — раздается практически у самого уха, и я невольно вздрагиваю, забывая, как говорить.

Слова застревают в горле и скребутся, словно кошка. Хочется сказать так много всего. Хотя бы просто признаться, что скучала все эти дни без него. Но вместо словесного потока, который я готовила последние несколько дней, просто киваю.

— Все в порядке? — опершись плечом о дверцу холодильника и смотря на меня цепким взглядом, будто выискивая изменения, с тревогой в голосе интересуется мужчина.

Не мой мужчина.

Снова киваю и утыкаюсь носом в банку с маслинами. Трясущимися руками сливаю воду и вываливаю содержимое на доску. Под цепким взглядом карих глаз шинкую каждую маслину на колечки. Через одну. Внезапно мне начинает казаться, что забить рот едой — самый лучший вариант.

Хмыкнув, Антон разворачивается и покидает кухню. Вместе с собой уносит тяжесть, позволяя мне расслабить плечи и начать нормально дышать. Тыльной стороной ладони вытираю пот со лба и сдуваю прядь волос, что так и норовит попасть в рот. Быстро, пока он принимает душ после тяжелого дня, накрываю на стол. Курочка с картошечкой и легкий овощной салат. На десерт чай с лимоном и медом, ну и медовик. Его любимый.

— М-м, как вкусно пахнет, — звучит за спиной, и я невольно замираю.

— Я старалась, — произношу, отмирая. — Садись.

Антон проходит к столу, оставляя после себя шлейф морского бриза, приятно щекочущий ноздри. Присаживается и, недолго думая, принимается за еду.

— М-м, Мандаринка, это восхитительно. — Расслаблюсь, принимая комплимент с раскрасневшимися щеками. — Как прошли две недели без меня? Не скучала?

Не моргая, смотрю на курицу и представляю на ее месте себя. Такую же потрепанную и безжизненную. Я не хочу с ним разговаривать на эту тему. Просто не готова. Настроения нет. А у подростков с этим беда.

— Все нормально, — отвечаю отстраненно и раздраженно втыкаю вилку в курицу. Пусть ей будет так же некомфортно, как и мне.

— Отлично. Тогда на выходных ничего не планируй.

Мне не послышалось? Он хочет пригласить меня на свидание? О Боже… Я не готова… Я боюсь.

— П-почему? — интересуюсь, заикаясь, и все-таки поднимаю на него любопытный взгляд.

— «Гонка героев», забыла, что ли? Мы уже забронировали места, а также лагерь. Будем ночевать с палатками у озера.

Он произносит все так обыденно, что у меня от тоски сжимается сердце. Всего лишь игра, всего лишь отдых на природе у чистейшего озера. Всего лишь младшая сестра.