>Бубнов. Ну, она не очень крепко привязана…

>Лука. Всегда она так… разрывается?

>Бубнов. Всегда… К любовнику, видишь, пришла, а его нет…

>Лука. Обидно, значит, стало. Охо-хо! Сколько это разного народа на земле распоряжается… и всякими страхами друг дружку стращает, а все порядка нет в жизни… и чистоты нет…

>Бубнов. Все хотят порядка, да разума нехватка. Однако же надо подмести… Настя!.. Ты бы занялась…

>Настя. Ну да, как же! Горничная я вам тут… (Помолчав.) Напьюсь вот я сегодня… так напьюсь!

>Бубнов. И то – дело…

>Лука. С чего же это ты, девица, пить хочешь? Давеча ты плакала, теперь вот говоришь – напьюсь!

>Настя (вызывающе). А напьюсь – опять плакать буду… вот и все!

>Бубнов. Не много…

>Лука. Да от какой причины, скажи? Ведь так, без причины, и прыщ не вскочит…

Настя молчит, качая головой.

>Лука. Так… Эхе-хе… господа люди! И что с вами будет?.. Ну-ка хоть я помету здесь. Где у вас метла?

>Бубнов. За дверью, в сенях…

Лука идет в сени.

>Бубнов. Настёнка!

>Настя. А?

>Бубнов. Чего Василиса на Алешку бросилась?

>Настя. Он про нее говорил, что надоела она Ваське и что Васька бросить ее хочет… а Наташу взять себе… Уйду я отсюда… на другую квартиру.

>Бубнов. Чего? Куда?

>Настя. Надоело мне… Лишняя я здесь…

>Бубнов (спокойно). Ты везде лишняя… да и все люди на земле – лишние…

Настя качает головой. Встает, тихо уходит в сени.

Медведев входит. За ним – Лука с метлой.

>Медведев. Как будто я тебя не знаю…

>Лука. А остальных людей – всех знаешь?

>Медведев. В своем участке я должен всех знать… а тебя вот – не знаю…

>Лука. Это оттого, дядя, что земля-то не вся в твоем участке поместилась… осталось маленько и опричь его… (Уходит в кухню.)

>Медведев (подходя к Бубнову). Правильно, участок у меня невелик… хоть хуже всякого большого… Сейчас, перед тем как с дежурства смениться, сапожника Алешку в часть отвез… Лег, понимаешь, среди улицы, играет на гармонии и орет: ничего не хочу, ничего не желаю! Лошади тут ездят и вообще – движение… могут раздавить колесами и прочее… Буйный парнишка… Ну, сейчас я его и… представил. Очень любит беспорядок…

>Бубнов. Вечером в шашки играть придешь?

>Медведев. Приду. М-да… А что… Васька?

>Бубнов. Ничего… все так же…

>Медведев. Значит… живет?

>Бубнов. Что ему не жить? Ему можно жить…

>Медведев (сомневаясь). Можно?

Лука выходит в сени с ведром в руке.

М-да… тут – разговор идет… насчет Васьки… ты не слыхал?

>Бубнов. Я разные разговоры слышу…

>Медведев. Насчет Василисы, будто… не замечал?

>Бубнов. Чего?

>Медведев. Так… вообще… Ты, может, знаешь, да врешь? Ведь все знают… (Строго.) Врать нельзя, брат…

>Бубнов. Зачем мне врать!

>Медведев. То-то!.. Ах, псы! Разговаривают: Васька с Василисой… дескать… а мне что? Я ей не отец, я – дядя… Зачем надо мной смеяться?..

Входит Квашня.

Какой народ стал… надо всем смеется… А-а! Ты… пришла…

>Квашня. Разлюбезный мой гарнизон! Бубнов! Он опять на базаре приставал ко мне, чтобы венчаться…

>Бубнов. Валяй… чего же? У него деньги есть, и кавалер он еще крепкий…

>Медведев. Я-то? Хо-хо!

>Квашня. Ах ты, серый! Нет, ты меня за это мое, за больное место не тронь! Это, миленький, со мной было… Замуж бабе выйти – все равно как зимой в прорубь прыгнуть: один раз сделала – на всю жизнь памятно…

>Медведев. Ты – погоди… мужья – они разные бывают.

>Квашня. Да я-то все одинакова! Как издох мой милый муженек, – ни дна бы ему ни покрышки, – так я целый день от радости одна просидела: сижу и все не верю счастью своему…

>Медведев. Ежели тебя муж бил… зря – надо было в полицию жаловаться…

>Квашня. Я Богу жаловалась восемь лет, – не помогал!

>Медведев. Теперь запрещено жен бить… теперь во всем – строгость и закон-порядок! Никого нельзя зря бить… бьют – для порядку…