И здесь еще предвкусишь рай, в который готовым вступишь по смерти, как преднареченный наследник.

На всяком месте очи Господни; они видят злых и добрых (Прит. 15, 3). О, когда бы всегда памятовала об этом разумная тварь! Не посмела бы она тогда не только бесчинствовать явно и предаваться плотским непотребствам, но и внутренне, в помышлениях ума своего и в движениях сердца, не допускала бы ничего, не угодного Богу. Стояла бы она тогда, как воин перед царем «во фрунте», со всем вниманием и строгостью к себе, чтобы не оказаться не знающей своих артикулов и не подпасть гневу цареву и наказанию. Артикулы для нее – заповеди Божии, определяющие и образ мыслей, приличный ей, и то, какова она должна быть в своих чувствах и расположениях. Во всем этом была бы она тогда вполне исправна.

Преисподняя и Аваддон открыты пред Господом, тем более сердца сынов человеческих (Притч. 15, 11). А грешник все думает, что его никто не видит, и, укрываясь от глаз человеческих темнотой ночи или пустынностью места, полагает, что никем не замечен. Божие око видело все; Ангел Хранитель и совесть были свидетелями. Станешь некогда на Суд. Тогда все скрытое разоблачится. Свидетели неподкупные будут налицо – и умолкнешь. Приговор состоится безапелляционный. Одно средство предотвратить эту неизбежную крайность – покаяние. Дверь к нему отворена. Поспеши войти, пока не пробил час, который ударит, когда не знаешь, и положит конец и грехам твоим, и всякой надежде помилования.

Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу (Притч. 15, 24). Всем известно, что такое ад и что туда может попасть всякий за дела свои. Но не все помнят это и не так исправно живут, чтобы видна была забота уклониться от ада. Живут как живется, на авось: авось как-нибудь и в ад не попадем. Где же разум наш? В житейских делах еще может сходить с рук «авось», но в таком решительном деле, которое, однажды совершившись, пребудет во веки веков неизменным, «авось» обличает неразумность последней степени. Не кичись же, разум, своей разумностью, когда не помнишь этого и не предлагаешь нам помышлений жизни, как, уклонившись от ада, спастись.

Падению предшествуют злые помышления (см.: Притч. 16, 18). Стало быть, не допускай мыслей злых, и не будет падений. Между тем о чем больше всего небрегут? О мыслях. Им позволяют бурлить сколько и как угодно и думать не думают когда-нибудь укрощать их или направлять к разумным занятиям. А между тем в этой суматохе внутренней подходит враг, влагает зло в сердце, обольщает его и склоняет на это зло. И человек, сам того не замечая, становится готовым на зло. Остается ему или исполнять скованное сердцем зло, или бороться. Но то наше горе, что за последнее никто почти не берется, а все, как связанные, ведутся на зло.

Души праведных в руке Божией (Прем. 3,1). А грешников души в чьей руке? Спаситель говорил апостолам, что сатана домогается сеять их, как пшеницу, то есть домогается сбить их с правого пути, взять в свои руки и делать с ними что захочет. Потому все уклоняющиеся от Господа – в руках сатаны, и он сеет их и бросает куда хочет. Оттого у грешников голова постоянно и кружится, что враг, мотая ими туда и сюда, не дает им опомниться. Даже, как скоро заметит, что кто-нибудь начинает одумываться, еще сильнее начинает трясти его, чтобы опять помутилась голова и мысли рассеялись.