- Валерия Львовна! На Мышку ваша путевка не распространяется, а если вы будете доплачивать, меня совесть замучает. Я вообще против, чтобы вы тратили на мою дочь деньги. Согласна только на одно платье. Будете две таких красивых девочки разгуливать.

Я не спец по подхалимству, но тут, кажется, у меня получилось. От слова «девочки» она опять растеклась в улыбке.

 Не знаю как нашей фее- крестной это удалось, но к вечеру курьер доставил две большие коробки с нарядами. Естественно, на примерку пригласили и меня. И я чуть не схватилась за сердце, увидев, сколько там всего и прикинув, сколько это стоит.

- Мы не можем это принять! – вырвалось у меня. – Это очень дорого!

- А мне дорого то, что я могу побаловать малышку, - категорично заявила она. – К тому же старый, как мир, закон гласит: «Дают – бери, бьют – беги!»

Я вздрогнула. Если я последовала одной его части, то почему нужно отказываться от второй?!

Валерия своей безобидной фразой словно выбила из меня дух. Кое-как натянув улыбку на ставшее вдруг почти каменным лицо, я выдавила слова благодарности.

- Валерия Львовна! Я вам очень- очень признательна! Примеряйте без меня. И по возможности, верните большую часть обратно. Мне, правда, очень неловко. Я пойду. Нужно еще в семь розовых кустов посадить…

6. Глава 6

Я вышла за дверь и сползла по стене на пол. «Бьют- беги! Бьют- беги!» Сидеть под дверью номера было совершенно недопустимо, и я, хлюпая носом, побрела к себе. Может, и спасибо Валерии. Я хоть могу выплакаться, потому что с Мышкой не могла себе этого позволить.

Кровь набатом стучала в висках, а перед глазами, словно кадры из психологического триллера замелькали фрагменты прошлой жизни.

Моя счастливая семейная жизнь закончилась, когда муж забрал меня и Мышку из роддома.

- Егор, купи, пожалуйста, подгузники, а то у нас скоро кончатся.

- У кого это – у вас? Тебе что ли тоже подгузники нужны? – презрительно скривив рот, отозвался он. – И вообще, они чертову кучу денег стоят. Я вырос без всяких подгузников. Пеленки и все. Ручки есть в стиралку закинуть. И вообще, для ребенка вредно, - с видом Елены Малышевой заявил он.

- Ты так пошутил? А не вредно двадцать раз за ночь просыпаться, чтоб пеленки поменять? – в голове у меня не укладывалось то, что я сейчас услышала. Но, как оказалось, это были цветочки.

- Все мамаши просыпаются двадцать раз за ночь. Хоть у матери своей спроси…А, да, все время забываю, что ты бродяжка! – Егор противно хмыкнул, а я чуть не задохнулась от обиды. Как он может? Слезы подступили к глазам и я едва проморгалась.

- Егор, тебе не кажется, что ты меня обидел?

- А кто на правду обижается? – как ни в чем не бывало, ответил он на вопрос шаблоном, от которого стало еще хуже.

Я настолько растерялась, что не могла даже сообразить, как себя вести и что на это возразить. А разжевывать взрослому человеку, что правда правде рознь было бы странно. Решила, что у него какой-нибудь мужской ПМС или на работе что-то не ладится, и не стала больше с ним говорить. Тем более малышка уже начала кривить ротик и беспокойно вертеть головой.

- Ксюшенька проснулась? – горячая волна умиления смыла отвратительный осадок с души.

- Ксюшенька? – как –то подозрительно переспросил он.

- А тебе не нравится?

- Я подумаю, - Егор так холодно ответил, что я поежилась.

Во время беременности мы не обсуждали имя малыша, потому что пол определился поздно. Он упорно не хотел поворачиваться нужным ракурсом. А когда узнали, что будет девочка, муж замкнулся, и я боялась заговаривать об этом.

И как же мне обидно было, когда он принес первый документ моей крохи  с ненавистным мне именем свекрови.