- В смысле школьное? – отозвался собеседник.

- В смысле, что из этого сплава делают «золотые медали» школьникам, - я услышала привычные снисходительные нотки в голосе мужа.

- И что, прокатывает?

- Еще как! Да даже без подарков. В хороший отель отвезешь, деликатесами и обещаниями накормишь, и все дела.

- Егор, так с ними ж сейчас разговаривать не о чем. Поколение Пепси. Считают, что Наполеон – это торт.

- Действительно, глупышки! Наполеон – это ж коньяк! – Егор сам рассмеялся над своей шуткой, а я почувствовала себя тем самым страусом, который, по расхожему мнению, прячет голову в песок. Отчаянное желание «расслышать назад» всю эту гадость жгло душу. И тут же привычка оправдывать мужа снова взяла свое. Это он говорит о том, что было раньше. До женитьбы. Он слишком дорожит своей репутацией, чтоб возить девок по отелям.

Я хотела уйти, но ноги словно приклеились к полу. Внутренний голос убеждал, что нужно срочно бежать, пока не услышала чего-то еще более отвратительного. Но я не могла сдвинуться с места.

- Наливай! – последовала пауза, и мне показалось, что я даже слышала звон рюмок, стукнувшихся друг о друга в знак доброй беседы. - Степаныч, да о чем с ними разговаривать?! Как завезешь в баньку, нахлешешь веничком, распаришь, так какой разговор? Бери курочку и жарь во всех позах. Румяная, молоденькая, свеженькая! Не то, что твои прожженные секретарши! Неделю за галстук водить будут, прежде чем дадут. А я не люблю, когда ломаются.

- Так у тебя жена молодая? Зачем тебе курятник? – от этого вопроса я вообще похолодела.

- Да при чем тут жена?! В ней азарта нет, драйва. Да и тощая, как велосипед!

Я отчетливо представила, как брезгливо искривились его чувственные губы, и поняла, что обязана вытащить себя из квартиры, чтоб не услышать еще чего-нибудь более отвратительного.

Осторожно, чтоб ненароком не загреметь чем –нибудь, я выскользнула за дверь. Сердце колотилось, как сумасшедшее, виски ломило от накатившей вдруг боли. Это невозможно!

Застегнутый на все пуговицы, педантичный Егор не может развлекаться с глупенькими, неразборчивыми курочками! Он, который брезгливо смотрит на свой собственный грязный носок! Поэтому он не держит водителя? Чтоб не было свидетелей? Тогда с чего он разоткровенничался с кем-то? Создать иллюзию доверия? И в обмен рассчитывать на ответное откровение? И тогда это все может быть неправдой?

Когда не хочешь верить во что-то нехорошее, отчаянно начинаешь искать доводы, что все не так, как кажется. Но факты, как настырные тараканы из – под плинтуса, начинали вылезать и нагло смеяться надо мной.

И то, что между нами близость была довольно редко. И его командировки с захватом выходных. И презерватив, который я нашла, когда собралась сдать его костюм в химчистку. И сейчас брезгливо брошенное «худая, как велосипед»! Оно  острым лезвием полоснуло по душе. Или же как пинок под зад остаткам моего самоуважения. Пинок, от которого я врезалась в стену безысходности и разбила свои розовые очки, за которыми пряталась от действительности.

А она такова. Егор женился на мне, увидев практически нераспущенный еще цветочек. Юное дарование, о котором писали газеты… И куда все делось? Горький комок обиды подкатил к горлу…От шока я даже не заметила, как оказалась в нашем с Мышкой парке. Опустилась на лавку, потому что нерадостные мысли просто лишили сил.

7. Глава 7

Егор курировал конкурс молодых художников «Мой город», который проходил по всей области. И меня как финалистку пригласили в Москву. Я заняла второе место. Первое, по определению, не могли отдать девочке с улицы.