- А вот ты послушай! Лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих, - приговаривала она, намазывая на булку наше любимое абрикосовое варенье и начиная очередной душещипательный рассказ.

К сожалению, ничем мне чужой опыт не помог. Я вляпалась в жизненные экскременты по самые гланды. И самое страшное – втянула туда и свою любимую Мышку.

- Мам, ну не все ж тебе одной работать! Я буду работать косумацией, - потеребила она меня за фартук, вытряхивая из воспоминаний.

- Кем работать? – от изумления я открыла рот.

- Ну косумация – это когда ты разговариваешь с человеком не просто так, а когда это твоя работа. Развлекать.

- Мышка, во - первых, если говоришь об имени существительном, то это «что» или «кто», а совсем не «когда». Во-вторых, консумация, а не косумация. В-третьих, где ты слышала это слово? И к тому же это не совсем достойная работа, - едва справившись с изумлением, объяснила я. А Валерия, услышав речь Мышки, просто зашлась от смеха.

- Нет, это просто чудо, а не ребенок!

У меня точно растет гениальная артистка. Мышка даже не улыбнулась на комплимент, а лишь наклонила голову и скромно потупила глазки. И для завершения миниатюры – немного отставила ножку пяточкой наружу, носком внутрь.

- Чудо! Где ты слышала это слово?

- Баба Маня телевизор включила на кухне, пока ты в магазин ходила. А там тетя красивая рассказывала, где работает и сколько получает, - хитро сощурив глазки, поведала моя всезнайка. Она умышленно называла Марину Аркадьевну бабой Маней, прекрасно зная, что от слова «баба» ее передергивает, а вкупе с «Маня» так вообще ставит на грань нервного срыва. Мышка не часто пользовалась этим запрещенным приемом. И тут меня словно озарило запоздалой мыслью! Свекровь требовала, чтоб внучка называла ее Мариной. Без всяких «баб», на американский манер. И Мышка подчинялась. Но когда дочка видела, что я не выдерживаю головомойки и прячусь куда-нибудь, скрывая слезы, она с самой бесхитростной мордашкой заявляла: «Баба Маня, а давай еще Бальмонта выучим?»  Занавес.

- Ну вот, ребенок готов составить мне компанию и удовлетворить мою потребность побаловать девочку.

Очень неоднозначная ситуация. И я не знаю, как поступить. С тех пор, как мы находимся на положении партизан, Мышка не бегает свободно по территории. Она вынуждена сидеть на террасе, которую планировали отвести под «Снек-бар», но так и не срослось. Гаев сказал, что Черкасов уже осмотрел эту площадку, вид ему не понравился с нее и разрешил использовать под технические цели.  Так что сюда наш  Орлиный глаз не сунется. Но неизвестно, сколько еще он здесь пробудет, а Мышка на привязи затоскует. А так, если действительно, одеть ее в платьице, напялить шляпку, да дать в сопровождение такую грозную на вид тетю, то сто процентов, он даже и не подумает, что это та самая Мышка, которую он видел мальчиком. Обратная маскировка.

Тем более, он сюда не отдыхать приехал, а навести шороху и обратно. В свой фешенебельный офис. Не царское это дело на российском курорте отдыхать. А с другой стороны, разрешить постороннему человеку покупать вещи – это тоже мне не по душе. Но малышка должна хоть ненадолго почувствовать себя как прежде. В красивой одежде и со строгой бабушкой. Получить возможность есть не в каморке, а в ресторане. Стоп. Это еще одна статья расходов. Ведь еда персонала – это не совсем то, что подается гостям. У нас все скромней.

Голова шла кругом. Да и откажи этой постоянной гостье, неизвестно, что у нее в голове замкнет. Опять вдруг захочет моей крови. Ведь она мне практически душу открыла.