Терций же не отводил от неё напряженного взгляда, и было очевидно: для него появление Марлен – полная неожиданность. Гонщицы никогда не защищали других гонщиц – их воспитывали ненавидеть друг друга, да и риск попасть в немилость был слишком велик. А как еще можно вызвать немилость, как не влезть в разборку ящерров и изгоняемой гонщицы? ЭТА – пошла на подобную глупость, и тем самым заставила ящерра о себе думать: она глупа, или же смела? Какая она?

– Моя Мира, моя Мира,я вас прошу, не трогайте её, – плакала Марлен. Она и не догадывалась, какие мысли не дают покоя мужчине. – Я не могу…

Терций оттолкнул её в сторону – не больно, но очень показательно. Она едва удержалась на ногах. В поле её зрения попали зрители: люди, что толпились у двери.

– Вон! – закричала Марлен что есть сил. – Вон! Убирайтесь!

Почему-то её послушали. Столпотворение рассосалось, и Марлен снова обратила внимание на ящерров. Теперь они были один-на-один.

– Если это приказ, – прошептала она, еще даже не зная, как закончит предложение, – тогда позвольте мне поговорить с тем, кто его отдал. Я смогу…

– Доган Рагарра, – ответил терций, тот самый, что когда-то пострадал от лисьего характера Марлен. – Приказ был отдан им.

Марлен ощутила, как из глаз снова брызнули слезы.

– Но почему?! Объясните же мне, за что… где Джин, она знает о происходящем?!

Лисица цеплялась за любую соломинку, хоть и понимала глубоко в душе: бесполезно.

– Я прошу, – она заглянула ящерру в глаза. Тому самому ящерру, над которым менее года назад насмехалась на тренировочной базе. Тогда он казался мальчишкой, у которого и украсть не грех: незачем ребенку с опасным оружием баловаться!

Но в тот момент ребенком терций не казался. Совсем. Марлен корила себя за глупость: как могла она не видеть этой властности, этой жестокости в том, на первый взгляд, невинном мальчишке. Опасный заматеревший ящерр стоял перед ней. У ТАКОГО красть что-либо определенно не стоит!

Терций тем временем хлестнул приказом, что-то на своем языке. Второй ящерр (тот, кому было адресовано обращение) ударил Миру, и она мгновенно потеряла сознание.

Он схватил бывшую гонщицу на руки и понес к выходу. Марлен бросилась, нелепо пытаясь отвоевать подругу. Но ей не позволили – еще один терций удержал Марлен. Он завернул ей рукуи прикоснулся к шее, мгновенно отключая сознание лисицы. А затем глянул на руководителя группы, мол, вы уж извините, что пришлось её «вырубить».

Нерб кивнул, мол, всё сделано правильно, взял Марлен на руки и понес в её комнату. Пока нес её в руках, всматривался в лицо лисицы и в сознании его проклевывалась совершенно неуместная мысль: пусть лучше эта женщина никогда не узнает, что причина изгнания её подруги – в попытке помочь ей, лисице Марлен.

11. Глава девятая: Наказание-порицание

Она проснулась в сумерках. Не сразу поняла, где находится ипочему. Проморгалась и вспомнила. И тут же рванула с кровати, чтобы бежать, узнавать, делать попытки.

Её что-то остановило. Не звук – ощущение. Марлен так и замерла посреди кровати, сжавшись в комочек.

– Кто здесь? – спросила, а на глаза мгновенно навернулись слезы.

Будто по команде, в апартаментах включились все звуки.

Оказалось, в комнате работала кофемашина. Была открыта форточка (кто открыл?) и шаги. Кто-то ходил по гостиной.

Она боялась. Как же Марлен боялась!

Подобное ощущение у нее было лишь однажды, несколько лет назад, когда будущих гонщиц в качестве тренировки впервые направили сражаться с андромахами. Эти роботизированные животные могли и убить, и тогда Марлен тоже боялась ступить на тренировочное поле и вступить бой. Тогда она справилась!