– Позвони, дочка…

Я сбрасываю звонок и взволновано набираю номер Андрея.

В трубки раздаются гудки, и я боюсь, что он начнет тянуть время. В голове проносятся мысли: что могло случиться, он ведь обещал… У меня появляется странное чувство, что меня обманули. Что на самом деле лечение – фарс и уловка, чтобы я вернулась к нему.

Андрей неожиданно отвечает:

– Что такое? Опять живот? – голос звучит не то раздраженно, или мне так кажется.

Это злит: вопрос серьезный, это не капризы. Он должен был давно заплатить за курс!

– Андрей, не понимаю, – я нервно сжимаю телефон. – Мама сказала, за курс лечения деньги не поступили…

– Задержка платежа. Не волнуйся, поступят.

Мне что-то не нравится в ответе. Что-то здесь нечисто. Голос ровный, словно он об этой задержке прекрасно знает.

Но придраться не к чему.

– А почему ты не заплатил за все сразу, не понимаю?

– Я заплатил. Двумя разными транзакциями. Не волнуйся, позвоню в банк, разберусь, почему одна не дошла. Все хорошо.

– Надеюсь, что так, – бормочу я.

– Если это все, то мне нужно работать, Лада.

Он кладет трубку, и я слушаю тревожно-насмешливые гудки. Так мне кажется. Надеюсь, это всего лишь мое воображение, и он не обманул меня…

перезваниваю маме, чтобы передать слова Андрея, мы немного болтаем и обе успокаиваемся. После разговора тревога остается в виде легких фантомов, но я стараюсь не думать об этом, чтобы вновь не растревожить живот.

Малыш начинает резвиться, это успокаивает.

День я провожу в спокойствии, даже выбираюсь погулять в парк на пару часов, а затем готовлю Андрею ужин. Что-то в его поведении меня все-таки насторожило… С финансовыми вопросами у него всегда был порядок. Нет ли у него проблем, о которых он забыл рассказать?

Черт возьми… Он не сказал даже о смерти родителей!

Андрей легко может недоговорить что угодно. Наверное, окончательно я успокоюсь, когда деньги поступят, и мама начнет лечение…

Чтобы отвлечься, размораживаю несколько стейков форели, думая, что с ней сделать. Андрей любит красную рыбу, раньше я готовила ее часто и разнообразно. Запеку, сделаю на гарнир салат из свежих овощей. К форели решаю приготовить шафрановый соус. Андрей не любит сливки, но для этого соуса делает исключение, и я давно его не готовила. Андрею будет приятно, что я вспомнила «молодость».

Выливаю в сотейник сливки и добавляю шафран. Только он дает желтые нити, как зазвонил телефон. Я уже отделила желток для соуса, и его пора добавлять. Беру трубку не глядя, думая, что это мама. Прижимаю плечом к уху, одновременно перемешивая лопаткой соус, чтобы не пригорел.

– Алло, – выдыхаю я, полностью сосредоточенная на готовке.

Этот соус легко испортить, и я люблю, когда он получается с первого раза.

– Лада, привет, – голос Тарас приводит меня в шок.

Даже соус перестаю мешать, впрочем, сразу же возобновляю движения, и скованно отвечаю:

– Привет.

Встреча в супермаркете была последней нашей встречей.

Мне одновременно стыдно, что Тарас видел меня с Андреем, и я злюсь. По правде говоря, я не хотела, чтобы Тарас становился отцом моего ребенка. Да, с ним было приятно проводить время. Но к семье он не был готов, это очевидно. А раз так, то лучше полностью его исключить из моей жизни.

После того, как он ушел, я не хочу терпеть его звонки. Для этого совершенно нет причин. А теперь, когда я с Андреем, это выглядит опасно и неприлично.

– Лада, можно вопрос? Ты к мужу вернулась?

– Зачем ты звонишь?

Мы спрашиваем одновременно, и неловко замолкаем. Я вздыхаю. Сложные разговоры – это по моей части. Тарас на правах мужчины начинает первым: