Этот куб похож на меня. Снаружи всё красиво, а внутри кипит и кишит.

— Спасибо, — водитель помогает выйти из машины, я вдыхаю приятно прохладный уличный воздух и проверяю собственную устойчивость на каблуках. Опьянение не прошло, но мне хочется обновить ощущения. На смену легкости приходит давящая апатия.

Ира протягивает мне руку, я берусь с улыбкой. Следую за ней.

— Найдем тебе сегодня кого-то… — Подтруниваю над девчонкой, наслаждаясь ее смехом и румянцем. Ира из тех девушек, в которых сочетается высота стандартов и отсутствие времени строить отношения. В двадцать семь это не критично, но я хочу для нее лучшего. В частности, мужчину.

— Это вряд ли, Никуш. Очень вряд ли. Я согласна просто развеяться, — Ира оглядывается и подмигивает. Я с ней не спорю. Она тянет меня ко входу, мы обе слышим грохочущую там ритмичную музыку. Кровь становится жиже и ускоряет бег по венам.

Мой взгляд проезжается по веренице машин. Сначала я пропускаю ту самую, но память к ней возвращает.

— Что? — немного торможу, Ира это замечает. Оглядывается, снова хмурится, прослеживает за моим взглядом…

А я молчу о том, что знаю, кого мы встретим внутри.

На улице темно, но я уверена, что машина Татарова снова в идеальном состоянии, а сам он чилит в будущем топовом заведении. Я запомнила его номера. Дура, да?

— Ничего, идем.

И если раньше я скорее всего поменяла бы решение, чтобы избежать встречу, то сегодня присутствие в заведении Тимофея Татарова меня не тормозит.

10. 9

Глава 9

Мое раздутое самомнение опять играет со мной же злую шутку.

Ника Билецкая думала, что стоит ей оказаться в наполненном людьми здании, всё внимание тут же будет приковано к ней? Три ха! Никому нет до нашего с Ирой появления особого дела. Никому, включительно с Тимофеем Татаровым. И это, наверное, хорошо. Точно сейчас я ничего не знаю. У меня полная потеря ориентиров и немножечко себя.

Мы с Иришей врываемся на пике фееричной программы. Присоединяемся к компании таких же, как я, блогеров.

Я ни разу никому не сказала, что буду сегодня здесь, поэтому многие удивляются.

После стандартного: «рады тебя видеть», идет дежурное: «а Паша на сборах?», я отвечаю «нет», на молчаливый вопрос во взглядах: «а почему тогда ты сама?» поясняю, что у нас с мужем свободное время.

Мы с Ирой берем по коктейлю, через двадцать минут еще по одному. Алкоголь обновляет чувство легкости, я проникаюсь новой атмосферой.

Пританцовываю под биты, подпеваю на припевах известных мне песен. Помните ту дурацкую про измену любимого из плейлиста Томы? Вот и я ее, оказывается, помню.

Снаружи выгляжу, как совершенно счастливый, наполненный энергией, расслабленный человек, а внутри меня приятное онемение.

Я переговариваюсь с людьми, смеюсь, смотрю вниз на танцпол, танцую сама. Сознательно ничего не снимаю и сама за телефоном не тянусь. Не хочу разочаровываться, как и дразнить Пашу. Боюсь, ему всё равно, а мне это сделает слишком больно.

Пытаюсь быть честной с собой, когда убеждаю, что делаю все не ему назло, а себе во благо.

И пусть Ира клялась, что мы идем оттянуться вдвоем, но по факту бросает меня очень быстро. Её — пьяненькую — берет в оборот очень милый парниша. Сначала заваливает комплименты до краснющих щек, потом тянет танцевать.

Малышка отпрашивается у меня, как будто должна, я же благословляю на хорошо проведенное время не со мной. Дальше — слежу, чтобы милаш её не обидел.

Завидую тому, как они друг на друга смотрят, как улыбаются, флиртуют. Вспоминаю, как было у нас с Пашкой, чувствую сразу и тоску, и тепло. Десять лет назад мы были дико искренними и горящими. Были уверенными, что не разлюбим до старости. Говорят, некоторые вещи с возрастом начинают казаться глупостью, но мне кажется наоборот: мы называем глупостью то чистое и хорошее, что не сумели в себе сохранить. Нашу любовь я сохранить хочу.