В ответ на его спокойствие Троицкая распалялась еще сильнее.

– Знаешь что! Это уже чересчур. Я терплю всех твоих девиц. Трахай кого угодно! Но унижать себя я не позволю!

Стейш не удержалась и фыркнула себе под нос. Вот это логика! То, что он в свободное время развлекается с девицами, ее, значит, не унижает? Какая прекрасная невеста. Идеальная. Вот уж точно: у богатых свои причуды. А Серов именно тот, кем Стейш его и считала: избалованный богатенький козел, которого судьба наделила привлекательной внешностью, и он ею пользуется на полную катушку. На секунду, только на одну секунду Музе удалось ее убедить, что Илья Серов – нечто большее и работать с ним будет не так плохо. Увы.

В конце концов, кому она поверила? Музе Загорской? Да подруга трижды была замужем и все три раза за какими-то идиотами. Та еще специалистка по мужчинам.

– А теперь закрой рот.

Серов даже голоса не повысил, но прозвучал так, будто сейчас достанет пистолет и выстрелит Карине в лоб. Та тоже это почувствовала и примолкла.

– Во-первых, то, что отцы мечтают нас поженить, не делает тебя моей невестой. Во-вторых, я свободный мужчина, который может лезть под любую юбку, когда ему заблагорассудится. В-третьих, это мое рабочее место и принимаю я исключительно по записи. Если ты не записана, мои сотрудники могут выставить тебя вон и будут правы. Если ты устраиваешь скандал и врываешься в кабинет, то мой телохранитель имеет право скрутить тебя и даже вызвать полицию, потому что это ее обязанность. Все понятно? – Не меняя тона, повернулся и обратился к Стейш: – Анастасия, вы молодец. С меня премия.

Как будто кончиком ножа, холодным и острым, провели вниз по позвоночнику. Стейш была не робкого десятка, но отчего-то ей захотелось сбежать из просторного кабинета Серова.

К счастью, мужчина снова сосредоточил внимание на Троицкой.

– Раз уж наши семьи дружат, я, так и быть, тебя выслушаю. Чего хотела?

– Мне при ней говорить? – Брюнетка сдула с лица выбившиеся из прически пряди и зло глянула на Стейш.

– Да. Если я лично приглашаю кого-то на работу, это подразумевает абсолютное доверие. Это надежнее, чем брак. Интимнее, чем секс.

Он не смотрел в ее сторону, но говорил совершенно точно для нее. И Стейш в полной мере осознала важность момента: это ее последний шанс сбежать. Сейчас. Либо она выходит из кабинета, рвет в клочья контракт и живет дальше. Либо окончательно увязает в гигантской луже, из которой уже не выбраться.

Выбор. Секунды. Вдох-выдох. Она привыкла быстро принимать решения, и чем важнее это решение, тем быстрее оно принимается.

– Нет. Я с вами работать не буду. Передумала.

Стейш вышла из кабинета и громко хлопнула дверью. Пусть любятся, дерутся, сплетничают – что хотят, то и воротят, но без ее участия. Она хочет поменять жизнь к лучшему, а не увязнуть по уши в чужом гуано[12]. Эти грязевые ванны – без нее.

Взяла забытую на кресле сумку и, достав оттуда трудовой договор, прямо на глазах у невозмутимой Лики разорвала надвое.

– Прости, не задалось у меня с работой на Серова. Это, – положила остатки документов на стол помощницы, – передай своему боссу.

– Уволил?

– Нет, премию пообещал.

– Понятно. – На лице девушки никакого удивления. – Выход там. До встречи, Настя.

Уже в дверях Стейш, сама не зная почему, остановилась и добавила:

– Я не вернусь.

Лика в ответ лишь широко улыбнулась и пожала плечами. Мол, говори что хочешь, а я не прощаюсь.

Проблемы с побегом от Серова начались уже у лифтов. В узком коридоре толпился народ: кто-то шуршал бумагами, кто-то просто переминался с ноги на ногу и нервно поглядывал на часы. Стейш выцепила взглядом нескладного парнишку с пятном от кофе на потертом пиджаке. Он либо стажер, либо тоже случайный гость огромного бизнес-центра – во всех смыслах ее собрат по несчастью.