На всякий случай Стейш глянула под потолок – там камер не было.

– Решил завести меня в лабиринт под бизнес-центром и заморить голодом? – хмыкнула себе под нос, но за неимением других вариантов продолжила путь.

Очередная дверь снова вела не в холл, а…

Она замерла на пороге и жадно втянула носом воздух, наполненный влагой и ароматом цветов. На долю секунды показалось, что среди зелени, под высоким стеклянным потолком, раздается пение птиц. Зимний сад? Нет, она недооценила размах. Перед ней была настоящая оранжерея: пальмы, неизвестные высокие растения с огромными плоскими листьями, под ними ряды мелких цветущих то ли фиалок, то ли других пестрых цветов. Ботаника никогда не была ее сильной стороной. Но общую красоту Стейш оценить могла.

Как и то, к чему ее привела узкая бетонная дорожка. Среди зелени и цветов стояло около десятка круглых столиков на кованых ножках – таких же, как в Оh là là café. За одним из них сейчас восседала мечта всех женщин холдинга Креспо, ожившее совершенство – как называли его в списке «ста завидных холостяков» – и просто вездесущий Илья Серов собственной персоной. За его спиной мерно журчал небольшой фонтан в виде морской раковины.

Картинкой, чего греха таить, можно было залюбоваться, но фантазия Стейш услужливо дорисовала на щеке мужчины след от помады, а идеально сидящая сейчас рубашка показалась измятой.

– Зараза…

Ее снова поймали в ловушку. Но почему от этого больше радости, чем злости?

– Ну садись, Настенька. Наконец-то мы можем поговорить.

Спокойно. Расслабленно. Никакого чувства неловкости после того, как его застали в самый пикантный момент. Всем бы такое бесячье самообладание.

– А кто сказал, что я хочу с тобой разговаривать? И куда ты меня завел?

– Наша оранжерея. Место для прогулок персонала. Несмотря на масштабы и шесть зон для отдыха, в обеденный перерыв здесь не протолкнуться. Мы с Креспо заботимся о здоровье сотрудников. Пусть дышат нормальным воздухом.

– Какие молодцы. – Вышло что-то среднее между сарказмом и восхищением.

– А то. Холдинг Креспо получает премию «Лучший работодатель года» уже пять лет подряд. Все мечтают у нас работать, а ты договор рвешь. Хорошо, что на бумаге мы тоже не экономим. – Он постучал кончиками пальцев по лежащему на столе свежему экземпляру.

– Договор был не с холдингом, а с тобой лично. Я умею читать. А еще у меня аллергия на чужое грязное белье. Оно, знаете ли, пованивает.

– Зато ты вживую увидела причину, по которой я тебя нанял. Мне нужна помощь. Садись. Выпьем кофе и я все подробно объясню? Или ты, как типичная женщина, предпочитаешь играть в игру «сама придумала – сама обиделась»?

Она могла развернуться и уйти (хоть куда-нибудь!). Стейш сотню раз так делала с другими мужчинами, да и с женщинами. Рубила сплеча, не давая шанса объясниться или исправить ошибку. Но сейчас, вновь некстати, вспомнила слова Музы: «Делай то, чего никогда не сделала бы!» И это пренебрежительное «как типичная женщина» из уст Серова завершило дело. Она все-таки села за стол, стараясь не думать о том, почему ей не хочется быть типичной придурковатой бабой в глазах красавца-босса. Не хочется, и всё.

– Я не обиделась, мне противно.

Вторую чашку принесла неизвестно откуда взявшаяся тоненькая девушка в белом кружевном фартучке и тут же скрылась в зелени.

– Вот от этого «противно» ты и будешь меня защищать. Я могу говорить с тобой откровенно? – пододвинул к ней бумаги Серов и подал ручку.

– Хотелось бы. Иначе как работать вместе?

Стейш глотнула крепкий кофе, который сначала показался отвратительно горьким, но стоило его проглотить, оставил на языке пряное фруктовое послевкусие. Такое, что тут же захотелось повторить эту горечь и вновь ощутить вкус во всей его яркости. Напиток напомнил ей общение с Серовым. Точно так же – то горько и противно, то не хочется останавливаться. Определенно, если бы человек мог стать напитком, Илья Серов стал бы этим кофе. А она? На ум не пришло ничего, кроме коньяка приличной выдержки: крепкого, обжигающего и очень на любителя.