- Жарко под одеялом, а если еще и рубашку надеть, сварюсь,  - объяснил Михаэль, с интересом рассматривая порозовевшие щёки «сестры». – Ты чего смущаешься? Замужем была, ночью лечь ко мне голая не побоялась, а тут глаза отводишь. Я всего лишь без рубашки.

- Да ну тебя! – рассердилась Мариэта. – То Смияда, то ты, сговорились, что ли, меня доставать?  Я грела тебя, в лечебных целях, а не что-то другое. Вот зелье. Пей, надо обустраивать  новые хоромы, Ваше Сиятельство.

Граф хмыкнул, залпом опрокинул в рот содержимое чашки, поморщился и закашлялся.

- Что ты туда намешала? Дерёт-то как!

- Меньше знаешь – крепче спишь, - отрезала Мариэта. – Вот новая рубашка. У меня их не полные сундуки, постарайся с одеждой бережнее обращаться.

- Марита,  ты снимешь ошейник?  - тихо проговорил мужчина. – Я  сам не могу дать магическую клятву, а покупной у тебя, наверное, нет, но  могу поклясться родовым именем, что не стану убегать или вредить.  Я понял, что ты права, поэтому обещаю вскопать эту грахову землю, и во всём помогать, пока мы не соберем денег на поездку. Обещаю, что втройне верну всё, что ты на меня потратишь.

Мариэта замерла, глядя в невозможно-синие глаза «покупки». Нельзя быть таким привлекательным, это можно расценивать, как ходячее приворотное зелье! Хорошо, что он попал под её охранку, вряд ли соседи будут вблизи его лицо рассматривать, а с пятнами, да издали, может быть, не разглядят, насколько её «брат» привлекателен.

- Марита, ты слышишь, что я говорю?

- А? Да, слышу. Торговец говорил, что для того, чтобы снять ошейник, его сначала надо активировать. В смысле, мне вступить в права хозяина.

- Ты, что, до сих пор этого не сделала? – поразился мужчина. – Довольно глупо с твоей стороны, ведь ты могла приобрести не потомственного аристократа, а лиходея или убийцу. Они бы тебя не пожалели!

- Но у меня есть магия, поэтому я не чувствую себя совсем уж беззащитной, - пожала плечами женщина. –  Посиди спокойно, я сейчас всё сделаю.

Зельеварка вытащила договор купли-продажи,  который ей вручил торговец, и внимательно  его перечитала.

Удивительная вещь – один человек оказывается в полной власти другого. Разве это правильно?

Вздохнув, женщина взяла ножик и примерилась порезать ладонь – для активации нужна была кровь хозяина. При оформлении покупки кровь ей пустил сам продавец – провёл по ладони так быстро, она ничего не успела почувствовать, а тут надо самой.

Зажмурившись, Мариэта взмахнула ножом и ахнула, когда её руку перехватил граф.

- Так ты себе полруки отхватишь, - пробормотал он. – Давай, я. Не бойся, это почти не больно.

С последними словами мужчина сильно сжал её средний пальчик и быстрым движением кольнул мякиш. Сразу же выступила большая рубиновая капля, и Мари стряхнула её на перстень. Жидкость немедленно впиталась, перстень мигнул синим, и погас, внешне снова став  обычным, не слишком дорогим, украшением.

Одновременно с перстнем мигнул, но уже красным, ошейник, и граф тихо зашипел.

- Больно? – испугалась Мариэта. – Сейчас сниму! – и потянулась к шее «брата».

Со стороны выглядело так, будто она его обнимает: тонкие руки закинуты на шею, пальцы гладят ошейник, нащупывая защелку.

- Надо вставить камень перстня, там должен быть паз для него, - подсказал мужчина и опустился на колени. – Тебе так удобнее будет.

Действительно, теперь она нашла выемку сразу, приложила перстень, и ошейник развернулся, став полоской.

- Вот и всё, - тихо сказала Мариэта и медленно убрала руки, но в последний момент одну ладошку перехватил Михаэль. Осторожно сжал и, глядя на женщину снизу вверх, поцеловал  пострадавший пальчик.