В меня пулями полетели разумные мысли, но у меня не было сил даже уклониться.

— Ну, он горячий…

Я попыталась использовать те аргументы, которые она готова была принять за здравые. Подруга тут же приосанилась и заблестела глазами.

— Горячий? — прошептала она вкрадчиво, — От одного до десяти?! Ну-ка!

— В-восемь… — я замялась под ее внимательным взглядом, — с половин-ной?

— Восемь с половиной, — выдохнула она довольно, — Такой высокой оценки от тебя я еще не встречала! — и все же она не дала долго себя дурить, — А характер?

Я почесала висок и задумалась.

— Тоже горячий?

Майя подозрительно прищурилась.

— Паршивец, значит. С другой стороны, тебе вообще сложно угодить, — девушка задумалась, — А с еще одной другой стороны: даже если человек не соответствует твоим идеалам, ты про него слова плохого не скажешь!

— Так я и не сказала, — я улыбнулась, но Майя меня уже не слушала.

— Вслух, — она покачала головой. — Итак, вопрос для выхода в полуфинал: насколько он паршивец? Варианты ответа: «слегка раздражающий», «не больше пяти минут общения в день», «держите меня семеро» и «я буду улыбаться, но придушу его, пока он будет спать», — я прыснула, — Давай, дорогая! Мамочке нужно знать, насколько все плохо.

— Второй вариант! — я, смеясь, вскинула знак мира. — Я смогу попасть в полуфинал?

— В полуфинал — да. А вот хватит ли тебя на финальное испытание в виде свадьбы?

Подруга посерьезнела. Я ткнула шпажкой наугад в сырную тарелку и задумчиво повертела палочку с лакомством в руках. И все-таки рассказала от начала до конца свой опыт общения с Бакуриным. Стоило выговорить все, и проблема показалась гораздо меньше. Я и раньше замечала, что в голове все страхи и чувства как будто преувеличены, а стоит облачить их в слова и произнести вслух, как они моментально скукоживаются. Потому я всегда старалась рассказать хоть кому-нибудь о том, что меня беспокоит. Мне никогда не становилось от этого легче, но мне всегда становилось легче придумать, как со своим беспокойством разобраться.

Так и сейчас. Стоило все проговорить, как я тут же решила написать Егору и предложить встретиться и все обсудить. Я могла бы даже извиниться за то, что оставила его ждать у подъезда. Пусть я и не испытывала по этому поводу особых сожалений и виноватой себя не чувствовала, но что важнее: гордо выйти замуж за человека, с которым вы даже поговорить без оскорблений не можете? Или наладить контакт и наконец поговорить спокойно?

В конце концов, он может быть обеими руками «за» общаться не больше пяти минут в день! Можно предложить ему написать условия, на которых он смог бы комфортно чувствовать себя эти годы. И в свою очередь написать такой же список, а потом спокойно обсудить и прийти к компромиссу… Я покачала головой. Нет, конечно, это всегда только в фантазиях так просто. Но с чего-то же стоит начать? Я не хочу эти годы сидеть как на иголках. И для меня это — главное. Ради этого можно немного постараться.

Я тут же повеселела, стоило принять решение, и вывалила все Майе.

— Пожалуй, так и стоит сделать, — покивала она, — А если и это не сработает, то иди к родителям и говори, что не можешь выйти за него замуж даже ради денег!

— Я…

— Или хочешь собрать бинго заправской жертвы и мученицы? — прищурилась она насмешливо, — Выйти замуж за мерзавца ради семьи! Вот они обрадуются, когда поймут.

Я дернулась и помотала головой. К лицу прилила кровь, когда я представила, как родители узнают, что все три года брака Егор Бакурин мучил меня и истязал, бесконечно называя полным именем!