Прекрасное лицо перед его глазами стало расплываться и двоиться, но он все еще держался. Венценосная особа прикусила губу, неотрывно глядя на подданного.

— Достаточно, — мягко сказала она, лишь когда Самаэль пошатнулся.

Рана затянулась от одного ее слова. Демон не двигался, потому что она не разрешала ему вставать. Сквозь подступающую дурноту он завороженно наблюдал, как она подносит кубок к красивым тонко очерченным губам. Как делает жадные глотки, запрокидывая голову, как две тонкие струйки его жизненной силы вытекают из ее аккуратного рта, соединяются на подбородке в одну и как крупная капля течет по ее мраморно-белой коже, минуя впадинку между ключицами, и ползет вниз, в ложбинку между грудей…

— Я и забыла, как ты юн, Самаэль, — она отставила чашу и медленно, провокационно облизнулась.

Мужчина не стал напоминать ей, что они оба — первородные, а значит, и возраст у них один. Но этими словами Гея подчеркивала разницу в их статусе и силе. Действительно, сейчас, с кольцом власти, она могла бы расправиться с ним одним щелчком пальцев. Хотя сама по себе Гея никогда не была сильной демоницей. Самаэль прекрасно знал, что она думала, будто он не обращает на нее внимания только из-за этого. Но силы были совершенно ни при чем.

Она протянула ему руку, он, собрав всю волю в кулак, прямо на коленях сделал несколько шагов к ней. Гея не терпела слабости.

Она удовлетворенно кивнула. Даже коленопреклоненный он не выглядел нелепо или жалко. Скорее опасно и вызывающе. В таком положении их лица оказались на одном уровне. Она чуть склонила голову на бок и в самые губы прошептала:

— Ближе…

Он сократил оставшееся расстояние. Его грудь коснулась ее. Белая рубаха тут же пропиталась остатками его крови на ее коже. Гея обвила его бедра ногами, он впился губами в ее губы. Теперь уже можно. Ее дыхание пахло кровью, язык все еще хранил соленый металлический привкус. От этого все внутри закипало. Как бы он к ней ни относился, демоническая природа брала верх. Самаэль без всякой нежности захватил ее нижнюю губу зубами, терзая нежную кожу. Правительница низко утробно застонала, выгибаясь навстречу. Она скользила руками по его плечам, груди, бокам. Пальцы проникли под рубаху и начали путь наверх.

Танатос дернулся. Она не должна увидеть метку. Но Гея продолжала подбираться к ней. Останавливать эту женщину было себе дороже, однако он знал, что она не станет заходить дальше определенного момента. Правительница лишь дразнила, показывала свое совершенство, заставляла желать ее, но никогда не доводила дело до конца. Ведь в момент истинного наслаждения она, даже против воли, поделится частью своей силы. Она не могла позволить себе такого с существом, не связанным с ней клятвой верности. Поэтому Самаэль пошел на хитрость: вместо того чтобы отстраниться от Геи, усилил напор. Его руки жадно сжимали ее грудь через ткань платья, он потянулся к широким лямкам и принялся медленно опускать их с плеч. План сработал. Тяжело дыша, Гея сама отстранила его от себя, легонько оттолкнув. Пряча победную улыбку, демон поднялся на ноги и отошел на несколько шагов.

— Ты уже нашел девятую жертву? — спросила она как ни в чем не бывало, когда отдышалась.

— Почти, моя повелительница, — уклончиво ответил Самаэль. Пока горе-женитьбу удавалось скрывать. И то только потому что они не скрепили союз кровью или первой брачной ночью. Разумеется, ночью она звалась условно. Это могло произойти в любое время, тем более в Преисподней вообще не было смены времени суток. Но факт оставался фактом: пока его рога ничуть не потемнели, а, как и прежде, переливались. Все могло бы быть по-другому, успей он прокусить Агнии кожу на шее во время укуса. Теперь, видно, к счастью, иначе этими действиями закрепил бы брак. Гея и так как-то странно на него поглядывала, будто думала о чем-то.