— Тамара Михайловна, доброе утро. Это отец Дмитрий, помните, мы встречались с вами по поводу вашей дочери? Я хотел бы узнать, как у вас дела…

***

Дмитрий только принял быстрый душ, чтобы освежиться, и через час уже стоял возле потрепанного шестиэтажного здания с кое-где обвалившейся облицовочной плиткой. Впрочем, объемные буквы с названием повесили новые. Видно, их совсем недавно поменяли. По крайней мере, когда священник приходил сюда в последний раз, название организации не так сильно контрастировало с фасадом. «Научно-практический центр психического здоровья» — прочитал он, входя внутрь. Администратор очень вежливо подсказала, как найти нужное отделение. Пока шел по бесконечному коридору, пока вилял лестницами и переходами, все думал об утренней беседе.

Конечно, иного выбора у Тамары Михайловны не осталось, как положить дочь в больницу. Приступы ее безумия повторялись все чаще. Препараты, которые можно принимать без контроля врачей, уже не помогали. Выход один — специализированное учреждение. Дима слышал вину в голосе матери, которая поведала об этом. И в то же время он понимал, что она бесконечно устала, да и по состоянию здоровья уже не могла заботиться о дочери, сознание которой ушло куда-то очень глубоко.

— Мы так и не выяснили, что послужило причиной, — вздыхала женщина в утреннем телефонном разговоре. — Все было нормально, Майя готовилась к очередной выставке, заканчивала последнюю картину… И тут этот припадок… Врач сказал, что у женщин шизофрения проявляется примерно в этом возрасте, около тридцати. Мы ничего не можем сделать, только давать ей препараты, а от них она… — голос задрожал, мужчина слышал, как собеседница борется со слезами. — Не знаю, как сказать… Как будто не здесь.

— Вы не возражаете, если я ее проведаю? — спросил он, чувствуя укол совести. Ведь хотел это сделать не из чистого сострадания, а имея интерес.

— Конечно, батюшка! Я очень рада буду! Только… только она вряд ли вас вспомнит…

И вот он здесь, перед дверью закрытого отделения. Обшарпанные бледно-зеленые стены вдруг упирались в совершенно новые пластиковые двери. Он долго нажимал на звонок, но никто не спешил открывать. Минут через десять, когда он уже собирался развернуться и пойти на поиски главврача, чтобы решить вопрос через него, послышались шаркающие шаги. Щелчок — дверь чуть приоткрылась. Не глядя на него, очень полная женщина в белом халате, недовольно поджав губы, как заезженная пластинка, проскрипела:

— Передачи принимаем с одиннадцати до тринадцати и с шестнадцати до восемнадцати, оставьте мешок с фамилией пациента в корзине у двери.

Хотела закрыть, но Дмитрий выступил вперед так, чтобы она могла разглядеть его как следует. Сейчас он был без бороды, но в своей повседневной рясе. Увидев его одежду, женщина сразу переменилась в лице и, чуть ли не склонившись, раскрыла дверь шире.

— Ой, батюшка! Здравствуйте, — растерялась она. — Чем могу вам помочь?

Дмитрий вежливо кивнул вместо приветствия.

— У вас лежит Майя Новикова в девятой палате?

— Есть такая, — без раздумий откликнулась та.

— А можно ее увидеть? — он смотрел на собеседницу со спокойной смиренной улыбкой, знал, что та действует безотказно.

— Ну, вообще-то время для посещений у нас чуть позже, но…

— Пожалуйста.

— Проходите, — она отошла на пару шагов, пропуская мужчину внутрь. — По коридору направо вторая дверь, это комната для посещений. Я сейчас приведу Майю.

Там Дмитрий обнаружил точно такие же неприятные бледно-зеленые стены, но с них хотя бы не отваливались куски потрескавшейся краски, как это было в коридоре. Несколько квадратных столов со стульями, диван и пара кресел — вот и вся нехитрая обстановка. Впрочем, атмосферности не в самую лучшую сторону добавляли окна без штор, зато с решетками. Дмитрий поежился. Ему часто приходилось бывать в подобных заведениях, но от этого они не становились более радушными.