— А вот эта, — он дотронулся к соседней нише с сосудом золотого цвета и достал одну из пластинок, — живет лишь несколько дней. Ее данные безупречны, но почему все ее жизни так коротки? Она уже оказывалась на Земле семь раз, и ни одного из них не прожила больше месяца. Я исполняю обязанности эрини вот уже много столетий, ну так и не смог разгадать эти закономерности. У души нет памяти. С каждым новым телом ее ожидает другая судьба, так почему же она повторяется без видимых на то причин?

— Может, проблема в твоем неправильном выборе тела? — уточнил у Флокса Лантай. — Мои проживают разные судьбы.

Он подошел к емкости с желтым содержимым и, проделав все те же манипуляции, вытащил первую черную пластинку, а за ней — последнюю светло-желтую.

— Смотри. Душа первый раз прожила ужасную судьбу, — замелькала жизнь человека, который убивал многих: начиная с животных, заканчивая людьми. — После очищения я отправил ее в женское тело. Несмотря на все испытания, она оставалась желтой. И вот, перерождаясь в четвертый раз, не изменила цвет. Да, не светло-золотистая, но и не зеленая и не черная. Поэтому, друг мой, что-то ты со своими емкостями делаешь не так.

Он намекал на нарушение протокола, когда эрини пытался вернуть душу в то же тело или поддерживал ее в камере очищения, надеясь на лучшую судьбу.

— Я не стал бы этого делать, — отвернувшись, произнес Флокс.

Никто не понял бы его действий. Другие относились к людям, как к работе, выполняя все по инструкциям. Флокс же знал всех наперечет. И когда душа, отбыв на Земле положенные двенадцать раз, исчезала, для него это было трагедией. Часто эрини подсматривал за жизнью человека, что не входило в его работу и противоречило уставу. Он силился понять, почему люди, получая такой дар, как новую душу, так неразумно жили. Ставили в приоритет неправильные ценности, нарушали этические нормы и могли покуситься на жизнь другого. Да, он старался подобрать для своих подопечных идеальные тела с безупречной средой обитания. Но, увы, не мог предвидеть, как сложится их судьба. Порой эрини задумывался о таких понятиях, как «карма» и «рок». А это противоречило главной истине: души не имеют памяти!

— Срочный сбор! — забежав в помещение, прокричал Санитай. — Нужно изымать душу из тела!

— Зачем? — удивился Флокс.

— Эта жертва, которую мы отбили у танатоса не так давно. Она должна была все забыть, но почему-то память ее не стерлась! Через свои рисунки она может многое рассказать смертным такого, о чем они знать не должны! И прямо сейчас кто-то заинтересовался ими!

Переглянувшись, эрини спохватились и кинулись в главный зал.

5. глава 4

Девушка не выходила из головы Дмитрия целый день. Вечером он вернулся в старенькую съемную хрущевку, разложил купленные продукты по полкам холодильника, поставил на плиту чайник и стал готовить нехитрый ужин, если парочку разогретых в микроволновке бутербродов с докторской колбасой и сыром вообще можно назвать полноценным приемом пищи. Но мужчина никогда особо не придавал значения еде, чревоугодие точно не входило в список его пороков. Его отец уже чувствовал себя гораздо лучше, так что Дмитрий решил вернуться к себе. Своего прихода у него пока не было. 

Дмитрий улыбнулся и почему-то снова подумал об Агнии. Такое красивое имя… Он включил ноутбук и открыл свою страничку «Вконтакте». С аватарки на него смотрел он собственной персоной — улыбающийся, держащий диплом об окончании духовной семинарии. В строке поиска набрал ее имя и фамилию. Поисковик выдал несколько десятков ее тезок. Священник пробежал глазами сверху вниз — сердце екнуло. На одной из фотографий была изображена сегодняшняя прихожанка. Кликнул по фото. Почти никакой информации о ней, только номер школы, университет… Отметил для себя, что она учится в инязе. Рука сама потянулась к блоку с фотографиями. Агния с какими-то девушками, наверное, одногруппницами — смеется. Агния на скамейке с горой учебников — скорчила недовольную рожицу. Агния с букетом полевых цветов — мечтательно смотрит вверх…