Черты лица раба скрывались за густой неаккуратной бородой. Я пыталась рассмотреть, кто передо мной, понять хотя бы расу, но так и не смогла определиться. Растительность на лице говорила, что это не цварг, но при этом и на человека раб тоже не был похож. Даже на смеска. Хорошо помня внешность Мишеля, с уверенностью могла сказать, что передо мной не полукровка. Тогда кто же?..

Мужчина застонал. Спешно обработав раны спреем с антисептиком и анестетиком, я ввела в вену раствор, ускоряющий регенерацию.

Весь вечер кусала губы и раздумывала, не потратить ли остатки жемчуга на вызов дока, но в итоге отмела эту соблазнительную мысль. У меня оставалось не так много местных наличных, если что-то срочно понадобится. Слетать на ближайшую технологичную планету и снять деньги в банкомате-анонимайзере в ближайшее время я тоже не смогу, а гарантии, что местный док будет обладать хотя бы сносной квалификацией, никакой. Зато, если он окажется оршем, вся округа несомненно узнает о полутрупе в моем доме.

Удалив пинцетом последнюю ниточку с тела мужчины, отложила инструмент, вытерла струящийся пот со лба и усмехнулась: за два последних года разнообразного опыта и впечатлений я приобрела больше, чем за всю сытую и ленивую жизнь на Цварге.

Коммуникатор показывал полночь, но вместо того чтобы идти спать, я сполоснула руки в чистой воде и цепко осмотрела незнакомца на предмет менее поврежденных частей тела, чтобы аккуратно перевернуть его на бок. Не придумала ничего лучше, чем заклеить глубокие нарывы на груди медицинскими салфетками с липким краем, чтобы не потревожить раны. Я была уверена, что легко получится повернуть пациента, однако, несмотря на болезненную худобу, раб оказался страшно тяжелым. С гравитационных носилок на диван его переложил встроенный роботизированный подъемник, и сейчас мне впервые довелось попытаться поднять на первый взгляд костлявое тело.

— Черная дыра! Или я стала слишком слабой, или на этом треклятом диване гравитационный колодец! — зло пропыхтела, тщетно пытаясь перевернуть эту тушу и одновременно осмотреть спину.

В конце концов я придумала положить на край дивана коммуникатор, выставить на таймер фотоаппарат и… получить желаемые снимки. То ли Вселенная была на моей стороне, то ли странная болезнь проявлялась у раба лишь спереди, но, к моему величайшему удивлению, нечеткие снимки на экране показали, что язв на спине нет, лишь холмистой дорогой выпирающие острые позвонки да бледные полосы шрамов.

Грудь и руки обработаны, на голове ран нет, спину можно назвать чистой по сравнению со всем остальным. Остались ноги. Взгляд задержался на истертом ремне штанов. Несколько секунд я стояла, закусив губу и не зная, что делать. Проклятое цваргское воспитание не позволяло мне нагло раздеть незнакомого и, в общем-то, беззащитного мужчину. Шумно вздохнула.

— Селеста, ну что ты там не видела? Двадцать лет замужем была…

Мысли о покойном супруге впервые за долгое время подняли настроение. Ему бы точно стало плохо с сердцем, увидь он воочию тот сарай и узнай, какую работу по очищению язв я проделала. Он вздрагивал и бежал мыть руки при виде не то что крови — томатного сока. А уж если бы кто-то из цваргов понял, что я собираюсь сделать сейчас, из уважаемой леди Гю-Эль я на всю жизнь превратилась бы в падшую женщину. И все же… Расстегнула брюки на мужчине и насколько возможно приспустила ткань. К счастью, незнакомец носил белье. Правда, оно прилегало плотно и обрисовывало мужской орган, оказавшийся весьма внушительным даже в спокойном состоянии. Шварх… очень крупным… В мысли само собой прокралось идиотское сравнение, что у Мартина был меньше. Я потрясла головой, отгоняя воспоминания, и осмотрела кожу. На бедрах никаких ран не обнаружилось.