Марьяна хмыкнула. Вот же подружка наивная.

– Она просто надеется, что мы за вкусненьким расслабимся и сами всё выложим.

– Да?

– Угу.

Конечно, не стопроцентная гарантия, но очень даже вероятно.

Обычно у родителей в арсенале целый набор всяких приёмчиков: как справляться с детьми, особенно со своими, которых знаешь, как облупленных. И даже постепенно набиравшийся жизненный опыт не всегда позволял распознать их и обойти. Но мама – это ещё не самое напряжное. Ведь Марьяна её тоже очень хорошо знала.

Она поджала губы, страдальчески изогнула брови, посмотрела на Тасю.

– Слушай, а этот твой… он тоже из нашей школы?

Подруга помотала головой.

– Нет.

– Повезло, – с завистью выдохнула Марьяна.

В такой ситуации можно верить, что больше никогда не встретишься с тем парнем, что он быстренько всё позабудет, и случившееся бесследно развеется, как страшный сон поутру. Напомнить-то о нём Тасе некому. И Марьяна, конечно, тоже не станет этого делать, тут даже без вопросов. А вот у неё самой не настолько всё гладко и радужно.

– Боишься, что Лёша с Захаром над тобой прикалываться начнут? – с пониманием поинтересовалась Тася, задумалась на несколько мгновений, а после заявила убеждённо: – Но, по-моему, они нормальные. Да и ты ничего такого не сделала.

Ага, конечно, «ничего такого». Как взбесившаяся белка набросилась на ни в чём не повинного Лёху, нагрубила Легостаеву и в заключение трусливо смылась. Марьяна, безусловно, хотела, чтобы Захар обратил на неё внимание, ведь до сих пор он её, скорее всего, не замечал. Но не таким же образом!

Вот уж впечатлила – дальше некуда. И пусть раньше отношениями между ними существовали только в Марьяниных мечтах и фантазиях, но ведь можно было хотя бы надеяться. А теперь что?

Судя по тому, как Захар над ней ржал, не осталось смысла даже мечтать. Розовые единороги не просто ускакали и исчезли за горизонтом, а лопнули – пыф-ф-ф! – мыльными пузырями. Несчастные.

Ну почему так обидно и несправедливо?!

Первое сентября всё-таки наступило – никуда от него не деться – и прошло как обычно. В общем-то его и за нормальный учебный день не стоило считать.

Собрались возле школы, постояли на торжественной линейке, послушали речи, стихи и песни, а затем, конечно же, заливистый перезвон перевязанного большим алым бантом колокольчика, который старательно трясла раскрасневшаяся от волнения крошечная первоклашка, тоже украшенная огромными бантами, только белыми, пока неторопливо шагала мимо выстроившихся на стадионе учеников. А вёл её за руку…

Кто угадает с трёх раз?

Ага, он самый – Захар Легостаев. И как же он бесподобно смотрелся! Мило, кстати, тоже. Марьяна прямо залюбовалась. Но не переставала держать себя под строгим контролем, чтобы невинное «залюбовалась» не переросло в банальное и выдающее её со всеми потрохами «восторженно пялилась и пускала слюни». А сейчас обсуждать даже с друзьями подобную тему ещё более стрёмно, чем раньше.

Надежд-то никаких после того, что случилось два дня назад. К тому же наверняка у Легостаева уже имелась девушка. Ведь просто нереально, чтобы у такого парня её не было.

Марьяна даже предполагала примерно, кто она. Вероятнее всего, Захарова одноклассница Амалия Копосова. Уж слишком часто они попадались на глаза вдвоём, отчего сердце болезненно сжималось, и с головой накрывало уныние.

Именно поэтому Марьяна и запомнила, как звали соперницу. Врага всё-таки желательно знать не только в лицо, но и чуть побольше. Хотя воевать с ней она не собиралась. Не умела. Ни специально завлекать парней и стрелять глазками, ни строить козни и плести интриги. И уж тем более в прямом смысле – драться.