Ольга неуверенно вошла в камеру в сопровождении здоровенного, смуглого охранника, судя по всему, бухарца.

– Я могу вас оставить вдвоем? – спросил он, обращаясь к нам обеим по-русски, но с чудовищным акцентом.

Мы кивнули, и он, объявив, что в нашем распоряжении час, вышел из камеры.

– Спасибо вам! – сказала Ольга вместо приветствия. Голос у нее был на удивление низкий, грудной. – Спасибо от всех нас!

– Вы шутите? – Я инстинктивно поднялась ей навстречу.

Сидеть в присутствии стоящей гостьи было невежливо. К тому же положение, при котором собеседник намного выше тебя, опять-таки крайне невыгодно. Впрочем, даже стоя я сильно проигрывала в росте и именно поэтому предложила девушке сесть на свою койку, а сама расположилась на стуле напротив нее. Теперь я почувствовала себя несколько увереннее и спокойнее.

– Я не шучу. Если бы не вы, Лени бы уже не было. Вы пожертвовали своей свободой ради моего брата. А мы все хорошо помним, что такое тюрьма. Леня оказался там из-за…

– Я знаю… – Я замешкалась. – Но если бы не я, он, может быть, не попал бы вообще в эту аварию… Проскочил бы…

– О чем вы говорите! – вздохнула она. – Вся страна уже попала в эту аварию… А мы – только пассажиры!

– Но пассажиры могут отобрать руль у водителя и поехать другим путем!

– Так вы примерно таким образом и поступили… Ладно, мы с вами не о том говорим. Странно даже. Меня Ольгой зовут, я Ленина сестра.

Я, как могла весело, улыбнулась девушке.

– Я знаю. Леня рассказывал. Я даже один раз видела вас вместе.

– Где? Когда? – искренне удивилась Оля.

– В Шарме, возле старого порта. Вы там отдыхали с друзьями… и я тоже отдыхала.

Мне было стыдно вспоминать все происходившее тогда в Египте, но… После этого отдыха на свет появилась моя Даша, и если бы я не вела там себя как полная дура и последняя шлюха, то Даши, именно моей Даши, не было бы. А представить это я бы никогда не смогла.

– Почему же вы не подошли к нам?

– Я подумала, что вы ему не сестра, а девушка. Не посмела мешать!

– Леня всегда очень ждал вас. Он не понимал, почему вы ему ни разу даже не написали. Он не верил, что безразличен вам, не хотел в это верить. Он пытался найти вас, но вы уехали куда-то из Москвы… Найти вас оказалось практически невозможно… Он пробовал.

Я кивнула. Ни разу с момента ареста мне не пришлось плакать, а сейчас глаза были на мокром месте.

– Вы выглядели такой красивой парой, – всхлипнула я. – А я, кто я такая? У меня ничего не вышло с Леней, и я сама во всем виновата! Я не стала мешать!

– Какая глупость! – вырвалось у Лениной сестры. – Он бы так обрадовался!

– После той поездки у меня родилась дочка, Даша!

Оля постаралась не показывать мне, что напряглась.

– Вы были замужем?

Я отрицательно покачала головой:

– Я не хочу, не могу об этом. Я очень люблю Дашу! Она только моя, и это – все! Ладно?

Девушка кивнула.

– Как Леня? Мне о его состоянии рассказывает мой адвокат, но очень немного. Господин Руденецкий, наверное, с вами иногда общается? Да?

– С Леней, честно говоря, все не очень хорошо! Ключица и даже голова – куда ни шло, но при ударе пострадал позвоночник, в том числе шейный отдел. Он уже немного говорит, но ему очень больно, и он стесняется такой своей речи. И ходить нормально не может… и сможет ли когда-нибудь двигаться без костылей, я не знаю. Никто не знает!

Кровь прилила к моей голове, и я, размазывая по лицу не просохшие еще слезы, не сказала, нет, выкрикнула:

– Он будет ходить! Я подниму его! Мне ничего от него не нужно! Я ни на что – слышите? – ни на что не претендую! Но я должна поднять его на ноги, и я сделаю это! И никакая долбаная тюрьма меня не удержит!