Ольга не пришла в бешенство или хотя бы в раздражение, как можно было ожидать. Вместо этого она опять мягко и осторожно взяла мою руку в свою теплую ладонь.

– Дай бог, чтобы мне не пришлось отвечать на этот ваш вопрос. Но… если все же придется ответить, я предпочту взять на размышление еще несколько лет.

– А скажите, – думаю, голос мой изрядно дрожал, – Леня, ваш брат, он тоже так думает? Ему тоже важно, чтобы у своей женщины он был первым?

Она посмотрела на меня с явной жалостью.

– Я никогда не говорила с ним на эту тему. Зачем? Для него я никакой не психолог. Для него я – сестра, младшая сестра. Но думаю, что в этом вопросе он такой же, как все. Я не хочу вас огорчать и тем более делать вам больно. Но поверьте, исключений нет! И равенства нет. Я никому раньше не говорила об этом, но однажды мне пришлось побеседовать на эту тему с собственной мамой. У нее до отца был мужчина, и она, познакомившись с отцом и приняв его предложение, рассказала ему об этом. Она даже взялась доказывать ему, что имеет право продолжать по-приятельски общаться со своим прежним любовником, что между мужчиной и женщиной существует равенство, в том числе и в этом вопросе.

– И что?

– Доказала, разумеется! Отец спорить не стал, но… спит в отдельной постели… Нас с Леней они родили, конечно, но вообще-то… папа с мамой у нас… дружат.

Я задумалась… Зачем все-таки Ленина сестра столь упорно развивает эту тему? Ответ очевиден: она просто не хочет, чтобы я, отвязная девица, а по ее мнению, просто падшая женщина, имела что-то общее с ее обожаемым братом! И именно ради этого на самом деле она пришла «навестить» меня и проявить тем самым свое «благородство». Мутная волна злобы вскипела в моей душе. Но я поняла, что должна сдержаться, – ведь, выплеснув свою боль и обиду, я еще дальше отброшу себя от Лени.

– Знаете, Оля, я очень благодарна вам за предоставленную информацию, но предпочитаю остаться при своем мнении. К тому же я не особо верю в психологию – уж больно много спекуляций допускает эта наука. Психиатрия мне понятнее, чем ваша специальность, но я пока еще не клиент этих врачей… Я вас ничем не обидела, Оля?

Похоже, я опять ударила в воздух. Девушка мягко улыбнулась.

– Мне показалось, вы считаете, будто я призываю вас отказаться от моего брата. Поверьте, это совсем не так! Ваш адвокат действительно уверял нас, что вам недолго осталось здесь мучиться… – Она улыбнулась. – В хорошем смысле этого слова, разумеется! Вся моя семья будет рада вашему избавлению. Ни одна настоящая сестра в мире не пожелает, чтобы от ее брата, так пострадавшего и потерявшего здоровье, отказалась любящая его женщина. А в вашем отношении к Лене у меня нет никаких оснований сомневаться. В особенности после сегодняшней встречи. Он несколько лет назад уже сделал вам предложение, и я знаю, что ничто на свете не заставит его отказаться от своих слов.

Ольга постоянно оказывалась и умнее, и лучше, чем мне казалось еще минуту назад.

– Я вылечу его и спасу! Я найду для Лениного лечения любые, вы слышите, Оля, любые средства!

В замке щелкнул ключ. Время нашего свидания истекло. Моя гостья поднялась с койки. Она продолжала держать мою руку в своей и при этом неотрывно смотрела в мои глаза.

– Я знаю, что это действительно так! – сказала Ольга, перед тем как скрыться за дверью. – Спасибо вам! Бог с ней, с моей психологией! По поводу того, что мы с вами обсуждали, я, честное слово, мечтаю оказаться неправой. Просто будьте готовы к тому, что такая проблема в природе существует… и в принципе существует… и реально…