– В чем? – вновь ухмыльнулась родительница, привлекая мое внимание и поправляя и так идеальную прическу. – В том, что я и так уже тебе преподнесла на блюдечке? Или в том, что твоя жена проститутка?

– Мама! – рыкнул я. – Перестань говорить такие вещи про мою жену! Не смей!

– Тогда ты, – родительница ткнула в мою сторону пальцем с идеальным маникюром под цвет помады, – останешься без штанов, и ко мне не приползай! Знай, я тебя никогда не прощу за то, что ты променял меня на какую-то шваль! Я отдала тебе все свои лучшие годы жизни! У меня даже в мыслях не было привести в дом кого-то чужого. И я старалась только для тебя! А сейчас ты не доверяешь матери? Ты веришь постороннему человеку, но не мне? – взвилась Ираида Витальевна.

– Мама, прекрати! Зачем сравнивать Лилю и себя? – выпалил я, повышая голос. – Вы для меня на одном уровне…

«Были», – подумал я.

– Не ори на мать! – зашипела она змеей. – Выбирай: жена-шлюха или я!

Родительница, поставив мне ультиматум, грациозно поднялась с кресла и, взяв двумя пальцами одну из фотографий с кровати, протянула ее мне.

– Надеюсь, она тебя тоже так удовлетворяла, – брезгливо припечатала она в мою грудь один из снимков и вышла из комнаты, цокая каблуками, со всего маха закрыв при этом дверь.

Я опустил взгляд на фото, и меня передернуло от отвращения, больше к себе, чем к Лиле. Ведь я ей доверял…

На меня со снимка, призывно стоя на коленях, смотрела она, моя жена. А вот стоявшего напротив нее мужика лица не было видно, только его член во рту моей, сука, девочки!

Разорвав снимок на мелкие части, я со всей дури шарахнул кулаком в стену и зашипел от боли. Нужно срочно принять решение! Я уже понимал, что не смогу смотреть на Лилю. Не после этих порноснимков. Она словно плюнула мне в душу. Ведь я считал ее самой светлой и самой честной на свете девушкой. За это ведь ее полюбил и женился. Запала она мне в сердце, а сейчас в нем оголенные пульсирующие нервы и дыра во всю грудь.

Потер ноющую грудную клетку кулаком, брезгливо рассматривая кровавые подтеки на белоснежной рубашке.

– Да, – протянул я сипло. – Я тебя уничтожу, Лиля! Ты не останешься в моей фирме, и в городе остаться я тебе тоже не дам! – зачем-то произнес я вслух угрозы моей жене, которой уже и в помине не было в доме.

На секунду закрались сомнения, что это на снимках не Лилия. Я широким шагом подошел к кровати и стал вновь разглядывать их, словно мазохист. Будто мне мало того, что сердце разрывается на части и выворачивает все внутренности.

– Ненавижу! Сука! Как я тебя ненавижу! – взревел я на весь дом.

Хотелось разносить все вокруг, а еще напиться. В стельку, чтобы даже мыслей о моей девочке не проскальзывало в башке.

– Ты не ответишь? – вывел меня из задумчивости голос друга.

Он уже выпустил из захвата девушку, и Каролина внимательно на меня смотрела, дожидаясь ответа.

– Повтори, – попросил я.

– Что будет со мной, когда ты узнаешь, чьих рук это дело? – криво улыбнулась девчонка.

Она стояла в расслабленной позе, но это все было напускное.

– Ты хочешь от меня гарантии? – мне было неприятно смотреть на эту… девушку, поскольку только сейчас я понял, что на тех снимках была именно она.

В голове крутилась одна-единственная мысль: за что так со мной поступила родная мать? Ведь она не только мне жизнь сломала, но еще и моему ребенку, и любимой женщине. Да, я прекрасно понимал, что я до сих пор люблю Лилию, свою невинную девочку, мой нежный цветочек. Только почему она не объяснила мне, что ничего такого не было?

Хотя я бы в то время ей не поверил, это точно. Меня раздирала ненависть к Лиле и жгучая ревность. Каждый раз, мать напоминала мне о произошедшем. То кинув ничего не значащую фразу для нее, то упоминая Лилию в беседе с подругой.