И он снова целовал её, прямо на площади, среди ярмарочных рядов, при всём честном народе, не чувствуя ни холода и ни угрызений совести.

Но вдруг прекрасная девица в его объятиях стала таять, как облако, и через миг в небо стремительно взмыла синяя птица. Лишь махнула на прощание длинным ажурным хвостом и растворилась вдали.

Ларсен бросился следом, окликая её громко, но та улетала всё дальше и дальше, словно не слышала его отчаянный зов:

– Эйя! Эйя! Вернись, Эйя!

***

Ларс проснулся резко, подхватился тревожно. После странного сна, превратившегося внезапно в кошмар, на душе было пакостно, неспокойно.

За окном ещё даже светать не начинало. И всё-таки даже в темноте Ларсен заметил, как на подушке рядом встрепенулась и приподняла голову дайана, напуганная его внезапным пробуждением.

«На месте! – усмехнулся про себя Оллье, едва заметно выдыхая. – Никуда не улетела».

Но минутное спокойствие вновь сменилось тревогой. Что-то было не так…

Ларсен чувствовал это, и с каждым мгновением беспокойство только росло.

Он осторожно спустил ноги с кровати, поднялся, махнув дайане.

– Спи, милая, спи! Я сейчас…

Ларс вышел в гостиную, ступая почти бесшумно, замер, прислушиваясь.

Глупо ожидать опасности в собственном доме… Он давно позаботился о магической защите от незваных гостей, и охранные амулеты никогда не подводили.

Но откуда взялось это необъяснимое волнение? Вопреки всем доводам рассудка, Ларсен нашёл в темноте пистоль, взвёл курок и неторопливо двинулся к выходу.

Сам над собой мысленно посмеивался… Но уж лучше всё проверить и спокойно отправиться спать дальше, чем лежать, глядя в потолок и гадая, что ему не даёт покоя.

Как можно тише, Ларсен приоткрыл дверь, совсем немного, оглядел в образовавшуюся щель тёмный двор, освещённый единственным тусклым фонарём. Только после этого открыл шире, шагнул на крыльцо…

Ледяной холод зимы сразу заполз под одежду, пробежал по телу зябкими мурашками.

Ларс осмотрелся медленно, внимательно, настороженно. Никого и ничего. Тихая зимняя ночь. Даже не слышно, чтобы кто-то где-то праздновал Новый год. Дело к утру, а значит, все уже угомонились и спят.

Снова хмыкнув насмешливо по поводу собственной мнительности, Оллье вернулся в дом, запер дверь на засов и, зябко поёжившись, направился обратно в спальню.

Однако так до неё и не дошёл, почти у порога замер, снова вслушиваясь в темноту. Чуткий слух Ларсена вновь уловил тихий шорох на кухне. Нет, ему точно не могло показаться…

Может, пока он выходил на улицу, Эйя отправилась искать его на кухню? Или в доме завелась крыса? Или…

Пальцы невольно впились в рукоять пистоля мёртвой хваткой. Ларс, стараясь почти не дышать и ступать неслышно, приблизился к кухне, заглянул из-за угла, пытаясь рассмотреть хоть что-то…

Тишина. Никого.

Ну, разумеется! А кого ты ожидал увидеть среди ночи на собственной кухне, Везучий Ларс?

Оллье усмехнулся, тряхнул головой и развернулся с твёрдым намерением вернуться в комнату к Эйе и лечь, наконец, спать.

Ровно в этот момент что-то вспыхнуло нестерпимо ярко, обжигая глаза ослепительным светом, а потом в спину ударило жёстко, мощно, болезненно.

Ларсена буквально снесло и приложило о стену с такой силой, что он просто «стёк» на пол, не в силах устоять на ногах.

***

27. 27 Дела столичные

Ларсен

Драться Оллье по жизни приходилось частенько…

Даже в ту пору, когда он ещё не был «ловцом редкостей». Сирота, выросший в приюте, обязан уметь постоять за себя. А уж потом, когда дошло до путешествий и опасных приключений, умение защищаться тем более стало необходимостью.