Больше всего на свете, Ларсен сейчас хотел бы заглянуть в её мысли… Но Оллье казалось, что он легко угадывает чувства Эйи, пусть и не имея возможности видеть её лицо – изумление и восторг отражалось даже в глазах птички.

– Вот смотри! Это и есть Дерево Подношений, – усмехнувшись, начал объяснять он, пересаживая дайану на спинку кресла, рядом.

Он уже поставил главный атрибут праздника поближе к камину. Осталось украсить сверкающими бумажными гирляндами, и они заблистают, ловя отсветы огня.

– Сейчас будет у нас красота! Давай-ка мне вот эту штуку, какая нравится, выбирай, а я развешивать буду! – Ларсену хотелось, чтобы Эйя непременно в этом ритуале участвовала.

И птичка охотно принялась за дело, подцепляла клювом гирлянду, вытаскивала из переливающейся, словно драгоценные камни, мохнатой кучки, несла ему, а Ларсен украшал само Дерево. Справились они быстро, но это ведь было ещё не всё…

– Нравится тебе? – улыбнулся Ларс, Эйя ответила звенящей протяжной трелью. – И мне нравится. А ты споешь мне сегодня? Спасибо, моя славная… А сейчас будем праздничный стол накрывать…

Ларсен принёс охапку разноцветных бумажных свёртков. И Эйя подлетела ближе, уселась на краю стола, с любопытством разглядывая

– Смотри! Три вида орешков, пять разных ягод… Даже зею нашёл, – похвалялся Ларсен. – А вот это не тебе – из этого мы сейчас ягоднец сварим. А вот… Глянь только!

Ларсен развернул укутанный в тёплую тряпицу кулёк, и птица протяжно свистнула.

– Да, представь себе! Буни! Это тут на севере большая редкость, – рассмеялся он. – Боюсь, теперь я ещё нескоро тебя такими фруктами побалую. Придётся мне учиться иначе деньги зарабатывать… Но это всё ерунда! Сегодня я хочу тебя порадовать! А завтра… что-нибудь придумаем…

Эйя склонила голову на бок, глядя внимательно, переступила ближе, подставляясь под его ласковую руку.

– Ну что, готова Новый год встречать? – улыбнулся Ларсен. – Солнце уже село… Значит, можно праздник начинать. Сейчас только свечи зажгу, и будем ужинать…

***

26. 26 Дела столичные

Ларсен

В эту ночь Ларсену снились такие красочные сны, странные немного, но яркие, волшебные…

Снилось, будто их тихий домашний праздник продолжался. Стол был сплошь уставлен разными вкусностями, каких Ларсен в жизни не ел. А в самом центре огромной, по-летнему жёлтой пирамидой возвышалась целая гроздь буни.

Ларсен угощал всеми этими блюдами дайану, кормил с руки, попутно рассказывая о том, что это за кушанье такое, а птичка пробовала и чирикала что-то довольно.

А потом снилось, что он стоял у очага, готовился загадать желание и бросить в огонь жертвенную колючую веточку. Обычно по традиции это все всегда делали молча, просили богов о милости в своих мыслях. Но во сне Ларсен говорил вслух.

– Хочу, чтобы ты всегда была со мной, чтобы была моей, и была вот такой, как сейчас! Эйя, любовь моя…

И вот уже, словно исполняя его желание, дайана оказалась рядом, но не в облике птицы, а в облике той прекрасной луноликой девы с водопадом сверкающих молочно-белых локонов, какой он увидел её впервые.

– Я всегда буду с тобой, Ларсен, любимый мой!

А потом он целовал её медовые губы, бесконечно долго, бесконечно нежно… Неудержимая страсть сводила с ума. Голова шла кругом от счастья, от её близости.

Подхватив её на руки, Ларсен унёс Эйю в спальню… И сбылось всё то, о чём так мечтал, но чего не позволял себе наяву.

А потом они гуляли рука об руку по уютным, зимним улочкам Дан-ле-Рина, и Ларс рассказывал о самых любимых своих местах в столице…

А с неба вместо снега сыпались сверкающие, невесомые лазоревые перышки, точь-в-точь, как на крылышках у его птицы удачи.