Это был крах. Конец. Полное фиаско. Я умерла в тот момент. Потеряла себя. Растворилась в чувствах помеченной волчицы. Укус на шее горел адским пламенем, как открывшаяся язва.

Резко развернувшись, я направилась к лестнице. Хотела сбежать из дома, как можно дальше. Но тут позади послышался насмешливый голос Босфорта:

— Лея, солнышко, прикрой дверку. Моя жена ревнует, не стоит действовать ей на нервы.

— Конечно, дорогой! — как счастливая рабыня, Лея вскочила и на цыпочках побежала к двери. Последнее, что я видела перед хлопком, ее злорадную улыбку.

«Черта с два я уйду и порадую тебя, козлина!», — прорычала я про себя и развернулась. Медленно, без спешки и суеты, вернулась в спальню, начиная свою обычную суету: ванна, массаж, медитация и, наконец, сон. Все это время за стеной раздавались такие безумные женские крики, словно кого-то пытают или убивают. Соорудив затычки из бумаги, я смотрела на потолок целую ночь, так и не сомкнув глаз. К шести утра все затихло. В семь я спокойно надела спортивную одежду и отправилась на пробежку.

Добежав до реки, я стянула одежду и зашла в ледяную реку, позволяя струям воды окутать мое безжизненное тело. Но укус не был ожогом, и холодное не помогло. Обратившись в волка, забежав в самую чащу леса, я снова обернулась в человека и, развалившись на траве нагой, орала что есть мочи. Выпускала наружу внутренних демонов. Позволяла слезам течь по щекам... Позволяла себе захлебываться рыданиями.

Было около одиннадцати, когда я вернулась к вещам, обернулась в человеческий облик и направилась обратно в дом. Как вдруг в отдалении заметила чужую фигуру.

— Эй, спокойнее! — из-за дерева вышел улыбчивый мужчина. Держа руки над головой, он с опаской поглядывал на мое рычащее лицо. — Это всего лишь я, дорогая, Эмиль Бернар.

— Следите за мной? — напряженно замерев, я внимательно осмотрела нежданного гостя. Как и всегда на нем был коричневый костюм. Вряд ли он мог оставаться таким ухоженным, пройдя за мной весь путь через ухабины.

— Нет, — робко достав из-за спины букет роз, он помахал им перед моим лицом. — Иду к кладбищу.

— Нечетное количество роз, — вздернув бровь, я подавила ухмылку. — Ждете воскрешения?

Озадачено посмотрев вниз, Бернар трижды пересчитал розы и удивленно кивнул:

— О, вы правды — одиннадцать. Не выспался… Знаете, сегодня весь дом не выспался, — он лукаво посмотрел на меня, я закатила глаза. А когда снова вернула внимание Бернару, он протягивал мне розу. — Подарю вам ее, если прогуляетесь со мной до кладбища.

За спиной Бернара раскинулся дом, который я ненавидела каждой фиброй своей души. Так что без раздумий кивнула. Мы шли в тишине, пока Бернар не заговорил первый:

— Там покоится моя жена. Первая. Люси — вторая, — робко посмотрев на меня, он осторожно проговорил. — Вас, наверное, интересует, почему мы с Люси без меток?

— От части… — без лжи ответила я. Ведь помимо чужой жизни, моя собственная походила на фильм ужасов. Жить чужой сил просто не оставалось. — Но буду рада, если вы расскажите. Не хочу молчать.

— Что же, — воодушевившись, француз замедлил торопливый шаг, — Я и Люси относим себя к тому типу прогрессивного общества, что считают метки — варварством. Вы, конечно, можете пожаловаться на меня уважаемому альфе, но я останусь верным своему мнению до смерти. Не хочу подвязывать кого бы то ни было на бред. Брак ведь это что-то шаткое. Сегодня любишь, завтра нет… А метка останется. И человек будет бредить тобой, сходить с ума.

Повернувшись к Бернару с удивлением, я затараторила: