– И мы тоже не намерены отдавать своих мужей! Тварь! Мерзкая тварь, сдохни! –воют женщины и бросаются ко мне. – Сдохни, демон-разлучница! Тамут, шайтан-азраа! –скандируют они.

Валят меня на пол, тянут за волосы. От пощечин лицо горит болью.

–Держите ее! –полная падает на колени, хватает меня за шею и взмахивает кинжалом.

Закрываю глаза. Всё! Это конец! Острый кинжал со свистом рассекает воздух. И в этот момент раздается грохот. Открываю глаза. Возле горла нож, вокруг злобные женские лица. Дверь слетает с петель и в комнату врываются мужчины в одинаковой одежде: черных брюках военного покроя и черных футболках. Они разбрасывают мерзких баб. Один из них, самый высокий, хватает полную, заламывает ей руку, выбивая нож.

–Отпусти, Горг! –вопит она.

Он не обращает ни малейшего внимания на ее крик и отшвыривает в сторону. Она заваливается на спину, как куль с мукой. Он склоняется надо мной и я цепенею от ужаса. Час от часу не легче. Это тот самый незнакомец, которого я видела на своей свадьбе до того, как меня похитили. А до этого он преследовал меня везде, где я бывала.

–Не бойся! –шепчет он по-русски. – С тобой ничего плохого не случится.

Ложь! Уже случилось. Эти странные, светлые, почти белые, как у полярного волка, глаза не сулят ничего хорошего. Он высокий, светловолосый, сухопарый, коротко стриженый, с сильными руками, которые крепко обхватили меня. Железная мускулатура груди натягивает ткань черной тонкой футболки. Черные штаны военного покроя облегают узкие бедра.

–Ты меня слышишь, Лилис?

Нужно что-то ответить, но спазм страха сковывает горло. Я боюсь его сильнее, чем этих сумасшедших баб. Потому что он –мой кошмар. Тень, что преследовала меня долгое время. Я жаловалась своему жениху Климу, но он ничего не замечал и считал, что у меня галлюцинации, как последствия сильной психологической травмы. Потому что этот мужчина буквально проваливался под землю, когда я пыталась кому-то показать его. Не понимаю, как он это делал. Только знаю, что в моей спине, наверняка, уже выжжена дыра. Причем выжжена холодным огнем его белых глаз. Даже на своей свадьбе я не могла расслабиться.

Клим был счастлив. Гости веселились. Даже моя вечно суровая и неулыбчивая бабушка была довольна. Только я всё время ждала беды. Потому что слишком хорошо, мармеладно и шоколадно всё это было. А у меня так не бывает. У меня чем лучше сейчас, тем хуже потом.

----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>----- ✿(̆̃̃ღ✿}}>-----

Лиля, за два дня до предыдущих событий

Я отпила глоток безалкогольного шампанского из высокого бокала, края которого были посыпаны ледяной крошкой. Холод стекла обжег язык. Холод его глаз сковал тело морозными оковами. Он прятался там, за спинами гостей. Он знал, что я его вижу. Он скрывался от всех, кроме меня. Словно хотел, чтобы даже сейчас, на своей свадьбе, я цепенела от страха. За что? Никогда раньше не видела этого мужчину, что появился в моей жизни два месяца назад после той злополучной съемки в купальнике на берегу моря.

– Улыбнись, любимая! –мой жених Клим обнял меня, позируя фотографам глянцевых изданий.

Вспышки ослепляли. Щелчки камер сухо отсчитывали ритм моего пульса, который уже зашкаливал. Я вибрировала от напряжения. Пусть это всё закончится!

–Лиля, повернитесь направо! –просили фотографы. –А теперь стойте прямо. Клим, обнимите ее и чуть-чуть поверните.

Клим ликовал. Его буквально распирало от гордости. Наша свадьба обещала стать самым горячим событием светского сезона. Сама Арсения Кобчак просила нас о свадебном эксклюзиве, но Клим не разрешил. Сказал, что выгоднее отдать право съемки всем. Тем более, что он терпеть не мог Кобчак после того, как она снимала свадьбу Моргенштурна.