–Здравствуй, мальчик Ба-на-нан! Ту-ту-ту! Ту-ту-ту! – пропел Волк, запирая дверь кабинета.

Припев старой и самой чумовой песенки советского рока с раннего детства намертво въелся в мозг. Потому что его дед очень любил советский рок, хотя по долгу службы много лет с ним ожесточенно боролся. Когда реальность становилась совершено абсурдной, эта шизофреническая песенка спасала Волка от безумия. Под нее он стрелял, бежал, скрывался и метался в горячечном бреду в госпитале. Под нее он планировал отомстить жениху Лили Климу, который благодаря семье всё получил в своей жизни легко. Поэтому не понимал, как тяжело бывает остальным. Особенно когда у них отнимают то, что им дорого. Подслушивая и подглядывая, Волк чувствовал себя тем самым крошечным мальчиком Банананом, который прыгал из одной телефонной трубки в другую, и его никто не мог поймать, но все активно искали.

4. 4 глава. Ненавижу тебя, Волк!

Волк спрятал дневник и пошел в столовую. Отрыл дверь и сразу же почувствовал густой запах страха, который плотным облаком висел в комнате. Первая жена Ясмина бросила на него умоляющий взгляд, словно просила помощи. Вторая жена Насера Самира обнимала детей и ее руки так дрожали от страха, что дети вздрагивали. Один из охранников, тоже русский, сложил два пальца латинской буквой "v" и воткнул себе в горло, что означало: " Это вилы, Волк."

Волк насмешливо взглянул на него, словно говоря:

–Ну это мы еще посмотрим!

Он подошел к Ястребу, который продолжал насильно кормить Лилис. Хищник заполучил добычу и терзал ее, ничего не видя вокруг. Он заталкивал ей руку почти в горло и возбужденно дышал. Его глаза в буквальном смысле налились кровью. Ноздри хищно раздувались.

Волк был не просто начальником охраны, он был тенью Ястреба. И видел его в разных ситуациях: на допросах пленных и даже с женщинами. Поэтому сразу понял: Ястреб не просто возбужден. Он в атрафе, в состоянии полного безумия. Лиля вызывает у него состояние помешательства, эмоционального и сексуального взрыва. Своего рода одержимость. И все окружающие это видят. Поэтому его жёны, которые должны были уже привыкнуть к его бешеному нраву, так испуганы. Поэтому даже охрана в растерянности и не знает, что делать. Волк подошел к Насеру и прошептал ему на ухо:

–Ястреб, халлас! Хватит!

Насер обернулся. Его горящий взгляд потемнел от гнева. Губы дрогнули и плотно сомкнулись. На лбу вздулась и запульсировала синяя вена. Волк продолжил как ни в чем не бывало:

–Она будет ни на что не годна потом. А время терять нельзя. Ты же знаешь, кругом враги. Твои враги, генерал. И твоя армия не всегда справляется. А вот ее армия… –он выразительно замолчал, прервавшись на полуслове.

Дед всегда учил его, что недосказанные фразы воспринимаются лучше, чем завершённые.

Ястреб молча смотрел на него. Черные глаза хищной птицы пожирали взглядом белые глаза полярного волка –холодного, рационального, но не менее опасного. Смысл сказанного Волком не сразу, но дошел, наконец, до воспаленного мозга. Ястреб начал остывать. Он вытащил руку изо рта Лилис, взял со стола салфетку и вытер пальцы.

–Забирай ее, Горг, –глухо произнес он, не оборачиваясь.

Волк подошел к Лиле и коротко скомандовал по-русски:

–Пойдем.

Лиля вздрогнула, услышав родной язык, но продолжала смотреть в пол.

–Ты мало съела? – прошептал Волк. – Пойдем, –он взял ее за руку и поднял со стула.

Вывел из столовой, протащил по коридору и завел девушку в спальню Ястреба.

–Сядь, –скомандовал он и кивнул на огромную кровать, застеленную бирюзовым шелковым покрывалом с золотой вышивкой гладью.